09:2103.04.2008г.
Темы НАТО и «языковой вопрос» для Севастополя, к сожалению, продолжают оставаться «топовыми». Мы приводили точки зрения на этот счет местных политиков, наблюдателей, общественных деятелей. А что думают об этом «люди со стороны»?
Наш специальный корреспондент во время командировки в венгерский город Сегед беседовал на данные темы с чрезвычайным и полномочным послом Украины в Венгерской Республике Дмитрием Ткачом. Кстати, Дмитрий Иванович родился «в русскоязычном Донбассе», один из двух украинских дипломатов, которые закончили Дипломатическую академию еще Советского Союза. И еще один интересный факт: Д.Ткач работал и в Советском посольстве в Венгрии, и кроме того, в должности посла Украины в этой стране он уже во второй раз.
- Какая «языковая» ситуация в Венгрии, и какой вам видится ситуация с использованием языков в Севастополе?
—Чтобы севастопольцам было понятно, я сам из Донбасса, поэтому говорить, что я какой-то там «ястреб» или еще что-то,—это не так. Но я могу сказать одно: Украина сегодня, слава Богу, это государство, и один из государственных атрибутов—язык. Любая культура начинается с языка.
Конечно, я не ратую за то, что надо какими-то силовыми методами навязывать украинский язык в государстве. Я никогда не забуду, когда еще учился в дипломатической академии в Москве, то я ездил в Боржаву, и когда я разговаривал там с одной девочкой-венгеркой, которая заканчивала школу, то спросил ее: какую школу ты закончила? Она отвечает: русскую. Спрашиваю: «почему?». Да потому, говорит она, что если я закончу венгерскую школу, то не поступлю ни в университет, ни в институт. То есть, это я к тому говорю, что должна быть мотивация. В изучении другого языка самое сильное—это мотивация. Если вы знаете, что будете использовать английский, когда поедете за границу, и вам там надо купить воды—а вы очень хотите пить—то вы будете его учить.
Точно так же и украинский язык. Если он будет нужен человеку, если человек благодаря этому языку получит образование, работу и так далее, то он будет его использовать и иметь от этого практический результат. В конце концов—познать какие-то культурные вещи, уметь читать ту же прозу, поэзию и так далее. Тогда человек сам придет к этому. А если заставлять силком и выкручивать руки—конечно, из этого ничего не выйдет.
Надо, в первую очередь, чтобы государство многое делало для того, чтобы этот язык был интересен людям. Кстати, я лично занимаюсь тем, чтобы улучшить изучение украинского языка в венгерских школах Закарпатья. И там есть огромный интерес к украинскому языку, потому как дети понимают: только с помощью украинского языка они могут получить высшее образование.
О ситуации в Севастополе… Да, у вас есть какие-то филиалы, можно учиться на русском языке. Но что такое филиал, и что такое университет? В лучшем случае, филиал может дать вам суррогат знаний, диплом вы получите, но настоящим специалистом вы не станете.
Я хотел бы посоветовать севастопольцам не идеологизировать, не политизировать вопрос языка. Я знаю, откуда это идет—от царской России, когда украинцы были как бы людьми второго сорта, как говорится, кому вы нужны были со своим языком, если есть русский? Но если следовать этой логике, то тогда в мире должны остаться только русский, английский, может, испанский, французский и немецкий языки. Поэтому я считаю, что каждый должен придти к этому сам по себе. Но я всех призываю к толерантности. Если мы хотим, действительно, жить в Европе, если мы хотим быть европейской страной, то эта толерантность должна быть во всем. С другой стороны, идентификация себя как украинца может проходить только через язык. Если человек украинского языка не знает, поверьте, он никогда не будет чувствовать себя украинцем.
—А венгерская сторона демонстрирует пример толерантности в языковом вопросе?
—Абсолютно. У них есть закон о национальных меньшинствах и он достаточно строго исполняется. Можете прийти в любую контору и сказать: хочу, чтобы у меня был переводчик на тот язык, который здесь признан языком национального меньшинства, и они вам назначат время, вы придете, и будете общаться на этом языке. Тут есть возможность изучать свой родной язык, государство это финансирует. Но по большому счету, это здесь не является доминантой. Человек, который здесь живет, у него как раз мотивация настроена на то, чтобы знать венгерский язык. Знать свой, и знать венгерский.
—Уже пресловутая тема НАТО. Венгрия, когда-то участник Варшавского договора—член НАТО, с 1999 года. Что изменилось, и в какую сторону. Как вы думаете, венгры не жалеют о своем решении?
—Венгерская нация в Варшавский договор, можно сказать, не вступала. У них не очень спрашивали об этом. Советский Союз ударил по столу кулаком, и на этом все закончилось. Хотя во время СССР Венгрия создала достаточно неплохую армию. Но когда договор распался, перед ними встал вопрос: с кем оставаться? Конечно, им тогда никто не дал бы остаться нейтральным государством в центре Европы. Почему они избрали НАТО? Да потому, что членство в НАТО—это самый короткий путь в Евросоюз. А с другой стороны, у них всегда с соседями были большие проблемы. Не с нами, с другими. Затем, в их исторической памяти всегда оставалась и остается боязнь перед Россией. Если вы вспомните, то революцию 1848 года подавили именно российские казаки. И они избрали НАТО, как организацию, которая сегодня обеспечивает им безопасность. Это все было на фоне антисоветских настроений, которые здесь были очень сильные. Достаточно вспомнить 1956 год, подавление революции. Советские солдаты здесь вели себя (в послевоенные годы в Венгрии дислоцировалась Южная группа войск Вооруженных Сил СССР—«Новый Севастополь») по-разному. Практически, не проходило недели, чтобы не случалось какое-то ЧП. Хотя, надо честно сказать, советские солдаты и помогали местному населению, когда, скажем, были снегопады, стихийные бедствия и т.д.
Конечно, венгерская армия изменилась. Но вот те страшилки, которые у нас распространяют, что надо тратить миллиарды долларов на перевооружение… Вовсе нет. Вооружение все то же самое осталось. Но изменились связь и коммуникации. Деньги на это потрачены большие, но не венгерские—натовские. Переобучение офицеров, конечно, произошло. Пришли натовские стандарты в венгерскую армию.
В первую очередь НАТО предоставило Венгрии возможность сократить свои Вооруженные силы. И они себя чувствуют сейчас в большей безопасности. Я думаю, что от членства в НАТО Венгрия абсолютно не пострадала. И, как говорится, простой человек здесь это ощутил. Да, они были в Афганистане, Ираке, но это было абсолютно небольшое количество военных, и они шли туда по собственному желанию. Если сравнивать с украинцами, которые сегодня принимают участие в миротворческих операциях, то я думаю, что это в 10-15 раз меньше. Поэтому, ничего такого особенно негативного от вступления в НАТО не случилось. Позитивное—я уже сказал.
—Спасибо за интервью.
Олег ЧУБУК, специально для "Нового Севастополя"
г. Сегед, Венгрия