15:3122.06.2009г.
Недавно художественному руководителю севастопольского Театра танца Вадиму Елизарову исполнилось 60 лет. Одним из самых приятных подарков юбиляру стала победа театра на прошедшем недавно в Крыму XI Международном фестивале античного искусства «Боспорские агоны».
«Новый Севастополь» решил воспользоваться, как говорят журналисты, информационным поводом и расспросить Вадима Альбертовича «о былом и будущем».
─ Вадим Альбертович, а что за награду получил ваш коллектив на последних «Боспорских агонах»?
─ Мы впервые участвовали в таком, именно профессиональном театральном форуме. Ведь обычно наш коллектив рассматривали не через призму искусства, а через призму танцевального спорта. И у нас действительно много наград практически всех достоинств. Здесь, в танцах, мы, безусловно, преуспели. Достаточно сказать, что мы ─ 13-кратные чемпионы Украины. И вот переход в другую, скажем так, лигу ─ театральную, это для нас действительно знаково. Мы стремились к этому и теперь успешно выступаем именно как театр.
Что касается «Боспорских агонов», то там мы получили Гран-при. Причем его разделили. Кроме нас его получил также и Крымскотатарский академический музыкально-драматический театр. Это было довольно неожиданное решение жюри: такое было впервые. И мы уважаем это решение. Единственно, добавилось хлопот организаторам, которые быстро подготовили еще одну статуэтку. Кроме главного диплома Гран-при, мы получили и две специальные премии. Ими были отмечены наши ведущие артисты ─ заслуженный артист Украины Сергей Гринев за роль священника Клода Фроло, и заслуженная артистка Украины Наталья Елизарова, за роль Эсмиральды.
─ Можно ли сказать, что участие Театра танца с этого года расширило рамки фестиваля и теперь, как бы, задана новая профессиональная планка?
─ Совершенно верно. Если говорить об организации фестиваля, то тут одни восклицательные знаки. Ведь сейчас не самое легкое время для проведения подобных мероприятий: кризис. Здесь надо отдать должное организаторам и прежде всего заместителю председателя совета министров АР Крым Татьяне Викторовне Умрихиной. В трудные времена фестиваль живет, развивается, количество участников увеличивается. Ну и главное, расширяется творческая палитра этого профессионального театрального состязания.
─ Фестиваль проводился одновременно в нескольких городах. Говорят, к Вам и в театр имени Луначарского, жюри приезжало в полном составе?
─ Это так. И мы были очень рады встретить уважаемых актеров, народных артистов ─ Василия Ланового и Ларису Кадырову. Мы их удивили, ибо то, что показал наш театр, для них это было ново. Они часто аплодировали. Тем радостней для нас. Скажу коротко: члены жюри были просто в восторге. Мы действительно не похожи ни на кого. Наша исключительность в том, что мы представляем искусство бального танца. Но это уже не спорт, а именно спектакль, в данном случае «Notre Dame de Paris», пронизанный драматической конвой, известным сюжетом, героями и потрясающей музыкой.
─ Вадим Альбертович, театр ─ это мечта жизни?
─ Я хочу сказать, что желание создать театр ─ оно ведь родилось не сразу. Много лет все это во мне, так сказать, росло, набирало критическую массу, если хотите, протестовало, бунтовало. Ведь ни для кого не секрет, что в современном спорте очень много нечестного. И профессионалы это прекрасно знают. Такой субъективный вид как танец, где нет четкого, как в спорте, судейского понятия, до сих пор является проблемой в нашем жанре искусства. Ведь кроме критериев, о которых мы говорим ─ музыкальных или возьмем ту же ритмичность, есть еще очень личное для каждого судьи понятие «нравится ─ не нравится». И это абсолютно не поддается никакой логике…
─ И театр, судя по вашей логике, это альтернатива, это уход в другую «лигу», где оценку ставят уже не судьи, а зрители?
─ А зритель скажет свое слово. Нравится ─ он аплодирует. Не нравится ─ сидит сложа руки. Но это ─ честно и потому ценно для нашего коллектива.
─ Вадим Альбертович, 60 лет ─ ведь это не повод останавливаться? А что дальше?
─ Театр танца ─ это цель моей жизни. И пока построен именно институт театра, но у нас нет своего здания. Это скорее «воздушное» состояние театра. Он должен обрести свой дом. В Севастополе, в городе с большими историческими и культурными традициями, нет современного театрально-концертного зала, отвечающего требованиям сегодняшнего времени. Да, ситуацию спасает театр имени Луначарского, но он вынужден принимать мероприятия, не относящиеся к эстетике театра. Сегодня он превратился в конгресс-холл. А ведь у него конкретное предназначение.
─ А администрация и горсовет знают, что городу нужен современный театрально-концертный зал?
─ И Сергей Владимирович Куницин, и Валерий Владимирович Саратов очень позитивно относятся к идее строительства театра. И я прекрасно понимаю, что одними разговорами сыт не будешь. Например, председатель горсовета говорит: «пока я не знаю, как решить проблему, я не могу обещать». Глава администрации более оптимистичен. Он говорит: «Будет театр, я из-под земли найду средства». Конечно, я верю и надеюсь. Ведь объективно говоря, мы видим, сколько сделано Куницыным в Севастополе. Как бы кто не относился к нашему мэру: говорят, мол,что не свой, не севастополец. Это глупая позиция. Сергей Владимирович прежде всего хороший хозяйственник, менеджер, который приводит в порядок наш родной город. Он и ему давно стал родным. Посмотрите на набережную, на улицу Гоголя, на спуск Котовского, на Парк Победы. Столько сделано ─ это конкретные дела. Поэтому я думаю, что касается идеи постройки в Севастополе здания Театра танца, то у нас появился некий свет в конце туннеля.
─ А что это за проект: каков концепт самого здания театра?
─ Это должно быть красивое здание, с уютным залом, с презентабельным фойе, которое можно сделать в виде выставочного павильона. Там можно было бы рассказать об истории театра, о постановках. Знаете, детали зависят от самой реальности: появятся средства, специалисты займутся и конкретикой воплощения задуманного. Я скажу одно: у меня ─ достаточно четкое видение такого здания.
Вообще, я много интересного посмотрел в жизни с точки зрения театрального искусства. И вот один раз Гамбурге в театре «Never Florer» я попал на спектакль «Фантом в Опере», который поставили по мюзиклу. Знаете, после его завершения, я ушел восхищенный и …раздавленный. Уже 10 лет прошло, а я все помню. Почему? Потому что там все было сделано так, чтобы зритель пришел еще. Если кратко ─ это высочайшая организация человеческого отдыха, в котором продумано все, начиная от удобной автостоянки, вполне уместной после рабочего дня возможности нормально поужинать, и заканчивая, театральной выставкой. Ну и конечно же сам спектакль. Меня просто поразили декорации, сценография. Это было на уровне чудес Коперфильда. Если, например, во втором акте люстра падала на зрителей, то она действительно падала, пролетая в метре над партером, а потом улетала на сцену. И все зная это, все равно стремились купить билет под этой люстрой. В общем, это настоящее шоу, которое буквально врезается в память. Мне очень понравилось, и я обязательно постараюсь съездить туда еще раз.
─ Выходит, в Германии, как говорится, дошли руки до красивой подачи современного искусства. Это свидетельствует о том, что там налажено основное ─ экономика. И раз у нас она не налажена, то и руки до подобных проектов не доходят?
─ Там это было всегда. И об этом свидетельствует история. В нашей стране тоже не забывали классику. Даже во время войны в осажденном Ленинграде зимой звучала классика. Вообще ж, мне кажется, что развитие культуры в отдельном регионе целиком и полностью зависит от интеллекта самого руководителя этого региона. Если его интеллект связан, например, с интересами только футбола, который, к слову, я очень люблю и являюсь большим болельщиком, то тогда это будет только футбол. И мы видим, на каком действительно мировом уровне развивается футбол в Донецке. Очень хочется, чтоб в стране в равной степени уделяли внимание и спорту, и искусству. Потому, что искусство ─ это такая философская категория, которая… она от Бога. Этим, собственно, и отличается человек разумный. Только человек может восторгаться живописью, музыкой, может смеяться и шутить.
─ Вадим Альбертович, что по Вашему, есть жизнь? Говорят, что это не деньги, и не звания, а личные впечатления, удовлетворение от хорошо сделанной работы, ежедневный труд на благо как близких, так и совсем чужих людей, нуждающихся в помощи.
─ Вы знаете, я чем старше становлюсь, тем чаще задаю себе этот вопрос. И у меня нет готового ответа до сих пор. Потому что человек ─ он так устроен ─ он может быть счастлив в детях, в любви, в искусстве, в карьере. Это все может быть. Но в том самом мюзикле, о котором мы с вами говорили, «Призрак в опере», там есть очень интересный вопрос, который по сюжету дьявол задает главной героине ─ Кристине. И она стоит перед выбором: ее любят два мужчины. Один ─ красивый, перспективный и преуспевающий офицер. И тут понятно, выбери его, у героини все в жизни сложится. А вот Фантом, лицо которого обезображено, и который вообще является какой-то полумифической субстанцией, он говорит: «Тебя Бог наградил потрясающим голосом. Ты должна петь. И если ты будешь петь, свяжешь свою жизнь с искусством, ты будешь жить вечно». И Кристина не может выбрать. Она стоит перед дилеммой. В финальной сцене ─ справа от девушки ─ фантом в кресле, слева ─ тот самый офицер. Она ─ посередине. Но она так и не решает свою судьбу: Фантом, понимая ее терзания, великодушно отпускает Кристину к офицеру. Она доходит до офицера, потом неожиданно разворачивается и бежит к креслу, хватает плащ, а там уже никого нет. И… занавес.
Ты остаешься наедине со своими размышлениями. Кто-то вообще не сможет понять Фантома: о чем он говорит, ведь офицер ─ это прекрасная перспектива? Но другие поймут дилемму, и будут на стороне Фантома. Такие люди как Плесецкая, Уланова, Максимова. Те жертвы, которые они принесли, не став матерями ─ главной задачи женщины, ─ их трудно переоценить. Но без этих личностей не было бы миллионов восхищенных людей по всему миру. И в этом парадокс и коллизия судеб.
─ А может жизнь ─ это выбор?
─ И выбор тоже. Я всю жизнь танцую. Я закончил и авиационный, и экономический. Но, думаю, ни экономика, ни авиация, не выиграли бы, если б я пошел по специальности. Я говорю об этом с полуиронией, хотя многое из моего образования мне таки пригодилось. И все же я нашел себя в другом, в искусстве.
─ Тогда, может, счастье ─ это заниматься любимым делом?
─ Это очень важно. Но я не могу сказать, что именно это цель моей жизни. Конечно, это счастье, когда работа не является обузой, когда человек идет на работу не только потому, что за это платят или на эти деньги можно купить еду. Должно быть что-то еще, удовлетворение от сделанного.
─ На память сразу приходит монолог Янковского, который в фильме «Влюблен по собственному желанию» стоял у станка, точил очередную деталь и рассуждал о ненужности перевыполненного заводского плана и доске почета…
─ Да, в фильме это было верно подмечено, с юмором. Говоря ж о своей жизни, о своей судьбе, я прихожу к выводу, что получаю воодушевление от творческого процесса. Я вроде бы и устаю, но в то же время не чувствую усталости, а общаясь со своими артистами ─ молодыми, красивыми, талантливыми, я не чувствую своего возраста. В итоге готового ответа на вопрос о смысле жизни у меня нет: все многогранно. Главное ─ творить, двигаться вперед и быть востребованным.
─ Вадим Альбертович, в заключение этого интервью, что пожелаете читателям «Нового Севастополя», а также зрителям, которые приходят в ваш Театр танца?
─ Я считаю, что главное для каждого человека ─ это найти себя. Но еще важнее ─ себя не потерять. Потому что за мечтами, за непонятно на чем основанными иллюзорными проектами, человек может потерять себя вообще и вообще ни в чем не состояться: не стать ни мужем, ни отцом, ни руководителем, ни творцом, по сути, никем. Я желаю вашим читателям больше оптимизма, а нашим зрителям эстетического удовольствия от увиденного на спектаклях.
─ Спасибо за интервью.
─ И вам спасибо за хорошие вопросы.
Александр Пархоменко, «Новый Севастополь»
Фото Василия Батанова
