13:5619.02.2009г.
Организация углеперевалки на производственных мощностях СК «Авлита», судя по разгоревшимся страстям, становится проблемой. Свой взгляд на этот нашумевший вопрос мы попросили высказать директора проектного института «Моргидропроект» Владимира Владимировича Стефановского. С одной стороны, как автора проекта глубоководного причала, с другой – как известного общественного деятеля. Ему и слово.
Немного истории. Проект глубоководного причала глубиной 17 метров был запроектирован еще в 2004 году. Успешно прошел все необходимые экспертизы, получил положительные отзывы профильных организаций, а также Головного института «ЧерноморНИИпроект». В 2005 году на Республиканской выставке проект отмечен медалью и Дипломом «Лучший товар года», а также Грамотой Севастопольской Государственной администрации.
Сейчас, созданной распоряжением главы СГГА комиссией, причал проходит проверку на предмет готовности к эксплуатации – готовности принимать на обработку проектное судно в 140 тыс. тонн.
Тут необходимо отметить, что на Черном море такие суда может принять только румынская Констанца. Сейчас сможет и Украина. Это первый такой причал. И создан он творческой смекалкой севастопольцев! – небольшого коллектива сотрудников проектного института «Моргидропроект».
Относительно Севастополя в нашем сознании твердо осели стереотипы: «достойный поклонения», «город-герой». Можно с уверенностью утверждать, что суперсовременный глубоководный причал не размоет эти стереотипы, а лишь добавит им предметного содержания. Кроме того, это еще и стратегический ресурс государства. И он должен работать, так как все мы – хоть герои, хоть нет, – но существуем за счет «серпа и молота». Полагаться можно лишь на то, что создается своим трудом.
Причал проектировался под перевалку генгрузов. Это прокат, сыпучие и т.д. – все, что грузится портовым краном. В том числе и уголь. Вот относительно планируемой перевалки угля и разгорелся сыр-бор. Общественность – против. И сейчас фактически вопрос стал ребром: быть или не быть? Быть – это значит 110 миллионов в бюджет, не считая адресной помощи многим бюджетным предприятиям, детским учреждениям и людям.
Вместе с этим положительными факторами есть и вроде бы отрицательные. Их оценка в изложении «активной» общественности звучит так: «Севастополец! В твой город пришла беда! У тебя отобрали море, землю, а теперь забирают и воздух. Размещение в центре города угольного терминала – это экологическая катастрофа». Понятно, что если это аргументированное заявление, то вопрос и должен решаться так: никакой углеперевалки! В соответствии с таким подходом к разрешению вопроса организации торгово-промышленного комплекса в бухте Доковой 31 января и прошли, уже которые по счету общественные слушания. Именно эта паническая страшилка-угроза и побудила меня высказать свой «взгляд на вещи».
Позицию «неравнодушной» городской общественности образно можно выразить так: сало – это хорошо и полезно, но свинья – не всегда. Ее лучше вообще не знать или, хотя бы, держать подальше.
Разговор о месте расположения якобы «подкинутой» нам «Авлитой» «свиньи» мы и начнем с уже упоминавшейся «беды». Ну, во-первых, и не «беда» и не «в центре». И мы в этом убедимся. Необходимо отметить, что вопрос размещения универсального перегрузочного комплекса (УПК) в Севастопольской бухте требует рассмотрения с учетом ряда аспектов и очевидных факторов: социальных, сочетания с вопросами туризма и рекреации, архитектурных, уровня опасности, культурно-исторических, возможности интегрирования в существующую инфраструктуру, влияния транспортной составляющей. Но не менее важен и фактор государственной необходимости в организации того или другого вида производства. Вот с учетом этих факторов, хотя, возможно далеко и не всех, и не в порядке их перечисления, так как они уж больно переплетаются, мы и рассмотрим этот УПК.
Годовой дефицит коксующегося угля в металлургической отрасли Украины составляет 6 - 8 миллионов тонн. Я говорю не про кризисные времена, которые через год-два закончатся, а про то время, когда металлургия нормально развивается. А металлургическая отрасль – это 40% валютных поступлений страны и треть украинского ВВП. Это кроме «наших» 110 миллионов гривен и еще там чего. Но и это не все. Создание глубоководного порта дело очень дорогостоящее и не простое. Даже при наличии средств для его сооружения потребуется не один год. И большого напряжения индустриально – промышленного комплекса страны. А железо, в том числе садовая лопата, сеялка, комбайн, даже столовая ложка – нужны сейчас. Без металлургической отрасли останемся и без вилки-ложки. С этим нельзя не согласиться, но вопрос остается – а почему у нас, в городе-герое, а не где-нибудь в другом месте? Всякий вопрос «имеет право быть». Но дело в том, что и в «другом месте» скажут то же самое: а почему у нас? И доводы будут те же: ущерб природе и другие обоснованные и необоснованные возражения – весь ряд вышеперечисленных факторов.
Тут необходимо отметить, что именно природные условия явились наиболее веским доводом в пользу размещения на северном побережье Севастопольской бухты и судоподъемного устройства - сухого дока (отсюда и бухта Доковая) и производственно- промышленных объектов Морского завода. Не воспользоваться этим обстоятельством, не вовлечь готовую, развитую инфраструктуру в народно – хозяйственный оборот, а создавать ее на неосвоенном пустом месте, например, в Донузлаве, было бы не просто упущением, а больше - преступлением.
Можно представить состояние жителей села Андрюши (Киевской обл.), когда в 60-х годах при сооружении Каневской ГЭС, село было полностью эвакуировано. Вместе с сельским кладбищем. Уже осев на новом месте, переселенцы говорили: да, оставлять веками насиженные места никому не хотелось. Но и жизнь с лучиной надоела. Да и что же это за государство такое, если люди сидят без света! Вот пример понимания простыми людьми общенациональных интересов! Понятия простых людей вписались и в требования времени. Сейчас – все при свете. И город – герой Севастополь в том числе. В единой энергосистеме. Вместе с Каневской ГЭС.
Газотранспортные трубы, обеспечивающие газом и Украину, и Европу, проложенные по нашим весям, тоже коробят взгляд. И не только взгляд. Они еще и занимают тысячи гектаров территории. Но это все обратная сторона технического и социального прогресса. Но стоит отключить газ, электричество - и эта труба, и электрическая опора нам покажутся более понятными.
Все новое – непривычно. Но не все вредно.
Вот что говорит по этому вопросу начальник Севастопольского порта С.Г. Тараканов: «Совершенно очевидно, что для нас данное строительство выгодно. Чтобы принимать суда дедвейтом более 150 тысяч тонн, нужен более глубокий канал. «Авлита» готова вложить до 2 миллионов долларов в его углубление и очистку акватории. Конечно, в первую очередь при строительстве терминала должны быть соблюдены все экологические требования». Это мнение специалиста, государственного служащего, отвечающего за свой ведомственный «узел» в общей системе народнохозяйственного механизма.
С другой стороны, если мы гордимся своей историей и культурой города, связанными с его многочисленными осадами – оборонами, то разве не может служить предметом гордости наличие именно в нашем городе самого глубоководного причала в Украине? Разве не может поразить воображение хоть горожан, хоть гостей-туристов вид заходящего в бухту 150000-тонного судна. Все это, вместе с другими предприятиями, и составляет производственный потенциал города, на который только и можно положиться при любом политическом раскладе.
Просто, когда за многие годы в наше сознание въелся штамп – стереотип «город-герой», то другое, например, «порт Севастополь», воспринимается с трудом. Тем не менее, будущее города – это порт Севастополь.
«Порт Севастополь» это не только новый словооборот, это - новая ступень в развитии производственно-промышленного потенциала, торговой составляющей морехозяйственного комплекса, перспективы развития города. Город может расти, развиваться и решать социальные и другие вопросы только за счет бюджетообразующих видов производства. И тут перевалка сыпучих грузов и угля (с использованием современных технологий и механизмов) укладывается в понятие трудовые традиции, и нисколько им не противоречит. Не учитывать постоянно изменяющихся обстоятельств – это путь застоя, деградации, а то и вымирания.
Уровень опасности. Тут «опасности» разные. Насчет экологической опасности, этот вопрос решается полностью закрытым способом перегрузки, который обеспечивает пылесодержание в пределах установленных государством безопасных норм, как на территории предприятия, так и за ее пределами.
Нельзя упускать из виду и то обстоятельство, что вопрос воздействия комплекса на окружающую среду решается уже на этапе проектирования, а также соответствующими мерами организационно-технического характера при эксплуатации объекта. Если исходить из требования, что «опасному объекту в городе не место», то не место в городе и флоту, и учебному ядерному реактору, складам вооружения и т.д. и даже автотранспорту, и тому же бытовому газу. Общественность ни в одном из поставленных вопросов не в состоянии и не в праве подменять специалистов надзорных органов. Хотя широкое участие общественности в обсуждении вопроса организации перевалки навалочных грузов в Доковой бухте во многом позволит избежать негативного воздействия от вмешательства в природную среду универсального перевалочного комплекса.
Несколько слов по вопросу рекреации и туризма.
Тут уместно сравнить ситуацию в бухте Доковой с Балаклавской бухтой. Несмотря на функционирование там Балаклавского рудоуправления, поток туристов и просто отдыхающих на малодоступных пляжах Балаклавы и побережья из года в год увеличивается и настолько, что Балаклава их не в состоянии «переварить». С другой стороны, Севастополь и рекреация - сочетание малосовместимое. Условия для рекреации не созданы ни природой, ни государством. А чаще всего и существующие возможности для цивилизованного отдыха и рекреации загублены тем же государством руками местных чиновников. Как окрестности Свято-Георгиевского монастыря, Балаклава, и другие привлекательные места, где береговая полоса, даже земли природно-заповедного фонда, отданы под частные застройки. Что с этого городу? Так что противопоставлять и связывать УПК в Доковой бухте с проблемами рекреации и туризма по меньшей мере некорректно. Даже без учета того обстоятельства, что по своим природным условиям Северное побережье Севастопольской бухты рекреационными возможностями просто не обладает.
Кто сюда приедет, узнав, что тут углеперевалка?! – это вопрос противников перевалки угля. Здесь уместно отметить, что ни гораздо более серьезным вмешательством в культурно-духовное пространство, как в Балаклаве, Феолентовском побережье, Графской пристани, где исторические памятники осквернены и принижены, туристический поток в город не уменьшился. Заводка в бухту большегрузного судна в 300 м длиной еще увеличит этот поток. Где еще такую картину можно увидеть?! В Японии, или – ближе – в Констанце?!
Что же касается исторических памятников, являющихся частью нашей культуры и духовного содержания, то нарушений норм их содержания законодательству о культурном наследии перевалочный комплекс не противоречит.
Необходимо отметить и тот неоспоримый довод, что в первую очередь общественностью, как и администрацией и депутатским корпусом, должны оберегаться памятники культуры, а тем более объекты, формирующие наше культурное и духовное содержание. К большому сожалению, уже совместными усилиями чиновников администрации и горсовета город навсегда загубил 1000-летний культурный пласт, национальное достояние, каким представляется побережье в районе Свято-Георгиевского монастыря. Общественность, за редким исключением, этот чиновничий разбой не осудила. Остались мы равнодушны и к варварскому использованию национального достояния – Балаклавской бухты, которая от жителей и гостей города отгорожена высокими частными заборами.
Чем объяснить отсутствие внимания общественности к «удушающему» фактору, вызванному функционированием Балаклавского рудоуправления? Функционирование БРУ связано не только с обильным «пылевыделением», но и с бесперебойным шумовым сопровождением – несравнимыми негативными факторами воздействия на социальную и экологическую среду по сравнению с тем же УПК в Севастопольской бухте. Но и это не главное. Пыль – это еще не смерть. Наличие двух систематически закрывающихся ж/д переездов, лишают экстренной медицинской помощи жителям и гостям Балаклавы. А это – вопрос жизни.
Но вернемся к проекту «Авлиты». Предусмотренными же ей противопыльными мероприятиями в т.ч. закрытым способом перевалки угля «пыльный» фактор – это не более, как «дымовая завеса» для людей, желающих попиариться. Вот как оценивает эту ситуацию председатель общественного движения «Экология и жизнь» кандидат биологических наук Б.Н. Беляев: «При соблюдении всех норм проектирования, отсутствии пыли, решении транспортных и других проблем, оснований для запрещения углеперевалки вроде и нет. Но я в это не верю». То есть тут слово за «Авлитой». При полном подавлении «пыльной» составляющей процесса углеперевалки – пусть себе переваливает!
Общественность, кроме отдельных граждан города, равнодушно переживают и факт глумления над останками защитников города. За 60 с лишним послевоенных лет они так и остались лежать «присыпанными землей» на месте их гибели. А вот вопрос «уровня загрязнения» от углеперевалки поставлен во главу угла, как жизненно важный. В Инкермане открытый способ углеперевалки, с абсолютно неконтролируемым загрязнением природной среды, в непосредственной близости от духовно-исторических объектов протеста общественности не вызвал.
Исторический памятник «Графская пристань» с одной стороны принижен расположенными в непосредственной близости объектами розничной торговли, с другой - свежесооруженным административным зданием Севморпорта, к тому же и плотно закрывающим Севастопольскую бухту. Фактически вышеупоминавшийся «центр» полностью отгородился и от бухты и от углеперевалки.
Общественность к этим антиобщественным решениям наших архитекторов осталась равнодушной. Корректно ли в сложившейся архитектурно-строительской ситуации говорить о непосредственной близости УПК от центра города? К сожалению, часто, как и в нашем случае, все эти – учтенные и неучтенные – факторы принимаются во внимание постольку, поскольку соответствуют политическим и идеологическим амбициям разношерстной в этом плане общественности. В том числе и депутатского корпуса. А первостепенный – социальный – вопрос остается или вообще вне рассмотрения, или становится предметом политических спекуляций.
Не следует упускать из виду и то обстоятельство, что на всем пути – от проектирования, строительства и эксплуатации объекта – он находится в поле пристального внимания надзорных и контролирующих органов с персональной ответственностью конкретных чиновников. Общественность не может подменять государственные и надзорные органы. В том числе и по уровню компетентности.
Архитектура северного берега Севастопольской бухты формировалась еще с начала прошлого века с сооружения док-камеры и причалов Морского завода.
Сейчас это уже промышленный район, и вид на морском побережье зерновых банок ? силосов, других промсооружений и цехов промышленного комплекса ? это естественное и понятное звено морехозяйственного ресурса государства. Его стратегический потенциал.
Понятно, что планируемая годовая мощность УПК в 8,5 миллионов тонн, в том числе 4 млн. тонн по углю, потребует решения и транспортного вопроса. Но этот вопрос решается просто. Нет дорог – нет и грузооборота. Перевалим столько, сколько позволят пути–дороги. А развяжет «Авлита» транспортный узел - так что же в этом плохого! Насчет же загруженности бухты плавсредствами, то и тут опасения не оправданы. Дело в том, что транспортировка морем экономически оправдывается лишь большим тоннажем – в 100 тыс. тонн и более. То есть проводка крупнотоннажного судна при достижении проектной мощности комплекса в 8,5 миллионов тонн будет осуществляться, как показывают обыкновенные арифметические расчеты, один раз в 8-10 дней. То есть три-четыре раза в месяц максимум, а не 5-6 раз в день, как говорят некоторые общественники.
Нет необходимости доказывать, что ежегодно 110 миллионов в бюджет - это немалые возможности для решения городских проблем. При ответственном их использовании это и дороги, и помощь ветеранам и детям – сиротам, это и мемориальное воинское кладбище защитников города, о которых мы забыли, это и современный кардиологический центр, и исправный туалет в больнице, это и канализация и не дырявые крыши. И много чего еще.
Так почему же такое невосприятие этого УПК?
Думаю, что было бы на этот счет постановление кабинета министров, не было бы и никаких вопросов. Но у правительственных чиновников другие проблемы. А общественность борется с «частным капиталом»…И за чужие интересы. Это касается «активных» общественников. Защита же интересов громады, гарантия безопасности жителей города может быть обеспечена путем продуманной системы страхования от возможного ущерба при функционировании объекта. Однако, как показали общественные слушания, мы озабочены не поиском оптимального решения, а скорее, способом разрушить саму идею. Думать и строить нам неохота. Бороться, запрещать и разрушать - проще.
Что касается меня лично, то и я не сторонник углеперевалки. И сало я почти не употребляю. Лишь когда-никогда за чаркой. И город-герой проживет с дырявыми шиферными крышами, без канализации, без лекарств и без всего того, чем отличается цивилизованный город. Ведь мы живем в городе – герое. А это ко многому обязывает. И я ни в какой мере не преследую цели склонить общественное мнение в ту или другую сторону, а лишь предпринял попытку расширить базу для рассмотрения вопроса в целом и принятия объективного, обоснованного, аргументированного решения, исключив из рассмотрения субъективный фактор и надуманные аргументы.
Сейчас город во временнoм измерении находится на историческом изломе. Время определит его объективный статус. И тут главная наша задача этому не помешать.
Владимир СТЕФАНОВСКИЙ,
директор проектного института «Моргидропроект»