Наше время можно характеризовать, используя богатую палитру эпитетов и сравнений, по-разному. Но, как представляется, одними из определяющих его форму, содержание и саму сущность зачастую являются лукавство и шулерство.
Возможно, моя оценка кем-то будет расценена как максималистско- резкая, но, на мой взгляд, в Севастополе ее мерилом и даже символом стал городской фасад – мыс Хрустальный. Точнее, недостроенный мемориал защитникам и освободителям черноморской твердыни. Почему-то это место представляется мне именно тем, на которое 9 Мая 1944 года взошел «черноморский матрос, кто Родине новую славу принёс», чтобы выполнив клятву, вернуть кусочек гранита – «заветный камень» – на его место, на «родимый утёс». Это – место славы. Славы нашей общей, всех поколений, всей России. Но это – и место нашего общего позора…
«Ты помнишь, как всё начиналось?»
Эти слова из популярной песни Андрея Макаревича «За тех, кто в море!» вполне применимы к рассматриваемой нами проблеме: практика, к сожалению, свидетельствует о том, что многие севастопольцы (о «гостях города», недоуменно обращающих свой взор на железобетонные конструкции в стиле обороны Сталинградского дома Павлова, и говорить особо смысла нет) не знают или уже успели забыть об «истории вопроса». Реанимирует эту тему заслуженный архитектор УССР Адольф Львович Шеффер.
– Идея создания мемориала рождена более полувека назад, – начинает свой рассказ человек, вместе со своими коллегами много сделавший для того, чтобы Севастополь в послевоенное время приобрел свой неповторимый облик. Впервые эта тема громко прозвучала в 1962 году на военно-исторической конференции, на которой также впервые громко было сказано о том, как проходила оборона Севастополя в 1941–1942 годах. Со времени боёв и сражений на тот момент прошло всего двадцать лет, их участники были еще людьми относительно молодыми. Были не только живы, но и активны руководители обороны. На конференции тогда звучали мнения и оценки, порой довольно жесткие, но исходившие из «первых рук» – от тех, кто познал и горечь поражений, в том числе оставление Севастополя, и даже боль плена, и сладкий вкус Победы, кто знал её истинную цену. Именно тогда возникла инициатива по созданию Мемориала – тем, кто выполнил свой долг, кто погиб, кто победил.
Сразу отмечу: от рождения идеи до начала её воплощения прошло немало времени, точнее, десять лет. Было много предложений, по-разному виделась их реализация. К примеру, были замыслы строительства грандиозного мемориала на месте нынешнего Парка Победы, тогда этот район располагался фактически за городом, на его окраине, на территории абсолютно пустынной. Однако в 1972 году было принято, возможно, и спорное, но чёткое и однозначное решение: Мемориал будет возводиться на в общем-то тоже свободном пространстве, но в самом городе – на мысе Хрустальном. В этой связи в мае 1972 года были приняты Постановления ЦК КПСС, Правительства СССР, а также соответствующие решения Совета Министров УССР. Было решено соорудить в Севастополе Монумент героическим защитникам города в 1941–1942 годах в формате единого Музейного комплекса, который стал бы центром, объединяющим все объекты Музея героической обороны и освобождения Севастополя. Тогда был объявлен открытый всесоюзный конкурс на лучший проект Мемориала.
На рассмотрение широкой общественности было представлено четыре проекта, подготовленные именитыми авторами – скульпторами и архитекторами. Особо отмечу: горожане и моряки-черноморцы обсуждали их восемь (!) месяцев. 15 июля 1975 года авторитетное жюри отдало предпочтение проекту, подготовленному киевскими скульпторами Белостоцким, Петрашевич, Супруном и архитектором Сидоровым. Соавтором в этот авторский коллектив был приглашён в то время главный архитектор города А. Баглей. Алексей Иванович спустя годы, в начале «нулевых годов», к работе привлёк и меня. Поэтому и сегодня я неравнодушен к тому, что происходит на Хрустальном.
Также напомню: к началу практической реализации творческих замыслов, в 1977 году, на мысе Хрустальный уже был построен 60-метровый Обелиск «Штык и парус», который был включен в общий ансамбль Мемориала.
Строительство непосредственно на месте, на площади 12 га, началось в 1982 году. Генпланом было предусмотрено строительство комплекса, в который входили скульптура Матроса и Солдата – победителей, Площадь Парадов с Вечным огнём, Музей Второй обороны, Мемориальная аллея, ведущая к включённому в ансамбль 60-метровому Обелиску. При этом сохранялась историческая насыпь 7-й батареи Первой обороны. Были предусмотрены автостоянки, бытовая и санитарная инфраструктура. Принципиальным являлось то, что откосы мыса Хрустальный со стороны моря и города были оставлены свободными от застройки, их обрамляли зеленые массивы. От набережной, ныне носящей имя Федота Клокачёва, к Обелиску шла широкая гранитная лестница. Она шла и к будущему Мемориалу.
В 80-е годы уже прошлого века были выполнены работы первой очереди – в металле была закончена скульптура Матроса и Солдата, построена железобетонная коробка Музея. Затем работы были приостановлены, а вскоре и свёрнуты. В 90-е годы практически до каркаса в своей нижней части была «раздета» вандалами основная скульптура. В 1997 году она вновь была облицована металлом, но постамент оставался в голом бетоне. В последующем дважды предпринимались попытки решить вопрос с финансированием, увы, безрезультатно.
В течение многих лет фактически ничего не делалось. Наверное, не ошибусь, если скажу: севастопольцы испытывали сложные чувства. С одной стороны, они питали надежду на чудо, а с другой – испытывали чувство горечи и вины за такой позор. Ни в одном Городе-Герое не было такого безобразия. В каждом из них уже давно были воздвигнуты Мемориалы. Где-то – грандиозные, как на Мамаевом кургане, где-то – поскромнее, как в Новороссийске или Керчи. Но они – были! Их создали, отстроили и поддерживали в достойном виде.
Нельзя сказать, что в течение последних двадцати лет не было инициатив. Звучали предложения, что-то планировалось. Но одновременно с этим шел, по большому счёту, грабеж. Конечно, такой вердикт должен выносить суд, но в данном случае я употребляю это слово намеренно – шло духовное ограбление, всех нас унижали, в том числе действиями, мягко говоря и сегодня вызывающими сомнения в их легитимности, хотя открыто и громко об этом до сих пор никто не сказал. В том числе и компетентные органы, которые для огласки и соответствующих санкций и предназначены.
Сумбур, эклектика, неразбериха
– По моему мнению, свой отпечаток на ситуацию с Мемориалом в течение нескольких десятилетий наложила политика, – считает Адольф Львович. – Впервые тучи над ним сгустились во времена перестройки и гласности, когда развернулась дискуссия о том, нужны ли именно такие Матрос и Солдат, туда ли они «десантируются», так ли держат оружие… С попаданием Севастополя в украинское правовое поле «незалежным» властям, в т.ч. городским, назначаемым из Киева и Киеву таким образом обязанным, уже было не до мемориала. Ценности поменялись, поэтому их интересовала не память, не духовность, а … земля, отданная под Память о павших. При этом истинные замыслы «слуг народа» получали «духовное прикрытие».
В 2004 году перед очередными выборами в Верховную Раду Украины было принято решение о реализации идеи и продолжении строительства. Началась переработка изначальных чертежей. Управлением капитального строительства горгосадминистрации был объявлен тендер, который выиграл севастопольский Военморпроект-30. За работу взялись и мы с А. Баглеем. Алексей Иванович настаивал на выполнении работ по всему Мемориалу, но УКС заказал только первую очередь из трех намеченных. Как мы и предполагали, две других «замотали».
В 2005 году был реализован проект, который вместе со мной разрабатывал архитектор В. Петряев. Постамент скульптуры был облицован гранитом, сделана гранитная Звезда Вечного огня. Над реализацией проекта Площади Парадов и Мемориального парка работали инженеры-планировщики В. Кислицын и И. Тарнавская. Работы выполнило Севастопольское военно-морское строительство. Затем… Затем строительство замерло до следующих выборов…
Тем временем от 12 гектаров кое-что «откусили». Началась интенсивная застройка набережных мыса, в т.ч. вопреки решению горсовета высотными гостиницами (несмотря на ограничение по этажности в центре города – четыре этажа). В результате виды на Обелиск и сам мыс со стороны городского кольца оказались закрыты. Кроме того, горсовет отвел на мысе Хрустальном около десятка участков коммерческим структурам именно за счёт недостроенного Мемориала в охранной государственной 100-метровой зоне исторических памятников, в т.ч. у Обелиска и у Матроса и Солдата. Здесь же должна была пролегать Мемориальная аллея Городов-Героев. Этого, как говорится, в упор не видел никто, включая Отдел охраны памятников. Фактически на месте аллеи была построена трансформаторная подстанция, а под Обелиском – газовая котельная. Воистину, как в городе Глупове: белоснежный Обелиск, коптящийся на виду всего города!
Одновременно с этим стали появляться планы, начали демонстрироваться макеты застройки мыса уже… без Обелиска. Макеты гостиниц, сплошь возводимых на мемориальной территории. Шел активный поиск инвесторов. Судьба Мемориала практически в буквальном смысле повисла на волоске. Надо было действовать, к тому же Комитет ветеранов войны и Вооруженных Сил города периодически на разных уровнях эту тему поднимал.
Исходя из, к сожалению, сложившейся конъюнктуры и существовавших реалий, я разработал новый вариант генплана Мемориала. Главной задачей я определил реализацию идеи: Мемориал – это не отдельная скульптура и Музей, это мемориальное пространство. Нельзя было их «запирать» в «колодце» между гостиницами-высотками. И архитектор Петряев, разделявший моё мнение, представил его на городской архитектурный конкурс, который был объявлен в марте 2012 года. Конкурс предполагал выбор лучшего эскизного проекта Концепции застройки территории мыса Хрустальный. Мне – да и не только мне – было понятно: предпринимается «легальная» попытка «демократическим путём» похоронить идею создания Мемориала в его пространственном формате. К слову, некоторые, очевидно, заангажированные участники конкурса, пошли на поводу его устроителей, т.е фактически у «властьпредержащих» и «инвесторов», что в наше время частенько представляется одними и теми же представителями финансово-политической «элиты». Только один конкурсный вариант под шифром 126317 полностью освобождал Матроса и Солдата от каменных джунглей, выводя многоэтажки за территорию центральной части Мемориала. Именно его реализация не позволила бы превратить территорию Хрустального в хаос эклектики идей и архитектуры.
Проект 126317 – последний шанс
– Ситуация на сегодняшний день чрезвычайно сложная, – продолжает разговор А. Шеффер. – Судите сами: часть земель находится в собственности у частников, здесь уже возвышается корпус 16-этажного жилого дома, построенного «по понятиям». На территории Мемориала отведен участок под частную усадьбу (!). Нарушений в землепользовании, очевидно, масса. Поэтому надо принимать принципиальные решения. К ним непременно необходимо отнести изъятие участков, попавших на Батарейную насыпь. В то же время необходимо понять и признать: возвратить ситуацию и статус-кво начала 90-х годов невозможно. Поэтому надо ставить перед собой реальные цели, вырабатывать компромиссные решения.
Таким компромиссом может быть следующее предложение. Необходимо разработать вариант генплана Мемориала, который бы обеспечил новое строительство, но только на периферии. Силуэты зданий, которые так или иначе будут строиться в пограничной зоне, должны быть ступенчатыми, чтобы оживить морской фасад, сохранить его открытость, при этом обеспечив Хрустальному роль доминанты. Строившееся здание Музея использовать уже, к сожалению, невозможно. Его необходимо перепрофилировать с учётом уже существующей 16-этажной «свечи». Центральное же место Мемориала должен занимать Пантеон Второй обороны, которому можно было бы придать комплексное функциональное предназначение. В нём может быть музейный комплекс с постоянно действующей экспозицией, выставочными залами и диарамами. Здесь же можно было бы соорудить храм-часовню. Предлагаемый вариант представлен на эскизах и чертежах. Если он будет воплощён, будет достигнуто главное – функционально Хрустальный будет местом памяти, а не беспамятства, каковым он, увы, сегодня является. Конечно, возможны и другие варианты, но необходимо соблюсти главное условие: на Хрустальном должен быть Мемориал, а не музей с рестораном в окружении гостиниц.
Юбилей – через несколько дней, через год – ещё один
По мнению Адольфа Шеффера, 70-летие освобождения Севастополя, как и подготовка к 70-летию Великой Победы – хороший повод для того, чтобы, наконец, завершить «Хрустальную эпопею». Однако тема завершения строительства Мемориала сегодня не звучит. Между тем, по мнению Шеффера, возвращение Севастополя в Россию дает шанс и открывает возможности, не только ранее недоступные, но и о которых ещё недавно нельзя было и мечтать. «Незалежной» Украине было не до увековечения памяти героев Севастополя. Нынче ситуация иная.
Соответствующим образом должны действовать и севастопольцы, сохранившие свой русский стержень и получившие полное право называться россиянами.
– Для меня сейчас главная задача добиться того, чтобы теперь, с нашим благословенным возвращением в Россию, – говорит Адольф Львович, во-первых разобрались с законностью отводов земли на Мемориале. Во-вторых, был бы создан окончательный вариант рабочего проекта 2-й и 3-й очередей Мемориала и его границ (с определением необходимых сервитутов), чтобы прекратили застройку морского склона Хрустального мыса, оставили его в естественном зелёном убранстве, не закрывали бы вид на морские просторы, не делали бы Мемориальную аллею задворками гостиниц и развлекательных центров. И, наконец, третье. Необходимо объявить табу на «законный» участок Мемориала до той поры, когда появятся средства для его завершения, и ветераны могли бы быть спокойны, что Мемориал Второй обороны когда-нибудь будет все же создан – им в память.
Накануне юбилея освобождения Севастополя о Хрустальном не говорят. Но хочется не только верить, но и быть уверенным в том, что за год до 9 Мая 2015 года будет завершено то, что было начато более полувека назад, когда многие из защитников и освободителей Севастополя были, в общем-то, ещё молодыми людьми. Их сегодня уже практически не осталось – до наших дней дожили единицы. Они ждут. Как ждут и те, кто сложил свои головы в 1941–1942-м, в 1944-м. Кто ушёл уже после войны, пополнив строй павших, строй своих побратимов. Следующий юбилей для оставшихся в живых, увы, будет последним…
