10:4728.04.2008г.
Катя вбежала в кабинет, на ходу снимая перчатки и дуя на озябшие пальцы: в город наконец – то пришла зима с гололедицей, морозами и обильными снегопадами. Выглянув в окно и озабоченно посмотрев на машину, сиротливо стоящую на стоянке возле редакции, девушка сообщила своему отражению в большом зеркале, висевшем на стене: «Завтра поеду на метро. Во – первых, экономнее, во – вторых, не надо потеть в пробках. Да и «Жулечка» проведет пару деньков в тепле, в гараже, а не на морозе». Скинув дубленку, журналистка, поправив прическу, села за стол. В этот момент зазвонил телефон, заставив ее вздрогнуть. Поморщившись, она сняла трубку:
- Алло?
- Явилась? – добродушно пробасил главный редактор, Анатолий Сергеевич Пенкин.
- Я не виновата,- Катя посмотрела на часы. – Ужасные пробки. И задержалась – то всего на пятнадцать минут.
- Ладно. Зайди ко мне.
- Лечу.
Девушка встала и направилась к двери, размышляя по дороге о том, как она соскучилась по интересному заданию и как не хватало ей в последнее время хорошего материала для статьи. Впрочем, и в Приреченске все было на удивление тихо, поэтому газета ограничивалась обычной сводкой новостей или интервью с каким – нибудь представителем власти. «Зато Костик жил спокойно»,- с нежностью подумала она о муже. За полтора года совместной жизни они наконец – то выбрались в Дом отдыха и стали лелеять дерзкую мечту о летней поездке на море. Желание проводить с мужем как можно больше времени перевесило потребность в хорошей информации, и Зорина тихо произнесла:
- Надеюсь, у Сергеича ничего серьезного.
--------------------------------------
Кабинет главного находился на третьем этаже. Из приемной навстречу Кате выпорхнула худенькая секретарша Рита и чмокнула ее в щеку.
- С утра раннего о тебе спрашивал,- пояснила она на ходу.
- А что случилось?
Женщина приподняла тонкие наведенные брови:
- Понятия не имею. Ни пуха.
- К черту,- журналистка направилась к приоткрытой двери, намереваясь постучать.
- Входи, Катерина,- Анатолий Сергеевич, высокий полноватый мужчина лет пятидесяти, уютно расположившись в большом черном кресле, курил сигарету, попивая кофе из маленькой чашечки. – Присаживайся. Лучше напротив меня, чтобы я мог смотреть в твои прекрасные глаза.
Девушка рассмеялась:
- Кто нам еще скажет комплимент, кроме чужих.
Пенкин махнул рукой:
- Это ты брось. Твой Скворцов на тебя насмотреться не может. Разве я ошибаюсь?
- Нет.
- Ну, вот видишь… - главный стряхнул пепел в массивную стеклянную пепельницу.- Теперь к делу. Небось, соскучилась по работе?
Зорина кивнула:
- Точно.
- Ты у нас теперь знаменитость,- Анатолий Сергеевич ласково потрепал ее по плечу.- Над чем работаешь? Новая книга на подходе?
Журналистка покачала головой:
- В данный момент я наслаждаюсь спокойной семейной жизнью.
- Я так и подумал,- Пенкин посмотрел в окно.- Рад за твоего мужа. В городе сейчас действительно на удивление тихо. За последний месяц лишь парочка квартирных краж, и то не стоящих внимания. Но я, как старший товарищ, тебе помогу.
- Каким же образом?
- Не спеши. Кофе хочешь?
- Не откажусь.
- Риточка,- позвал Пенкин секретаршу, постаравшуюся незаметно проскочить на свое место,- угости – кА Катерину кофе.
Девушка расплылась в улыбке:
- Разумеется. Вам подлить еще?
- Давай. И сваргань пару бутербродиков, - отдав распоряжения, он повернулся к Зориной. – Так вот, дорогая. Ты теперь знаменитость. Извини, повторяюсь. Короче, вчера мне позвонил некто Хомутов Игнат Вадимович. Слыхала о таком?
- Конечно,- усмехнулась Зорина. – Кто ж его не знает?
Сказав это, она не лукавила. Академика Хомутова, доктора медицинских наук, лауреата всевозможных премий, знал весь город. Блестящий ученый, уже много лет работавший над созданием лекарств, способных помочь зараженным вирусом гепатита С, слыл гордостью Приреченска.
- Рад, что тебе знакомо его имя,- с иронией заметил редактор. – Сама понимаешь, какова сейчас современная молодежь. Кроме компьютерных игр, на уме ничего.
- Спасибо за сравнение,- ответила журналистка.
- Шучу, шучу,- Пенкин махнул рукой,- дело не в этом. Хомутов задумал писать мемуары. Сел за компьютер – и тут оказалось, что он не может выдавить из себя ни слова. Тебе не надо объяснять, как это бывает. Многие думают: дескать, пишу научные статьи, а уж художественные книжки – это мне раз плюнуть. А не тут – то было. В общем, он звякнул мне по старой памяти. Когда – то я набил на нем руку.
- И сделали это очень неплохо,- Зорина вспомнила цикл статей об академике, написанных в бытность Анатолия Сергеевича простым журналистом.
- Благодарю, - мужчина галантно поклонился.- Естественно, он предложил поработать с ним мне. Я отказался.
- Почему?
Полные щеки Анатолия Сергеевича покраснели:
- Вот поганка. Ведь все прекрасно понимаешь. Ну не мое это – писать большие произведения. Статейку сварганить – другое дело.
Катя знала: главный говорит правду. Если бы он засел за роман или повесть, это ни к чему бы не привело. Стиль профессионала Пенкина был почти так же тяжеловесен, как и стиль человека, не имеющего отношение к пишущей братии. Несомненно, он многого добился на этом поприще, но только благодаря выдержке, терпению, обладая каким – то нюхом на сенсации и умением достигать поставленных целей во что бы то ни стало. Как – то на очередном сабантуе Анатолий Сергеевич рассказывал о своем пути в журналистику. В детстве он безумно хотел стать военным, однако его мама, воспитывавшая сына одна, не собиралась экспериментировать с его поступлением в высшее учебное заведение. В городском университете на журфаке преподавала родная тетя, постоянно твердившая: ее племянник может считать себя студентом. Это решило все.
- Но я не пройду творческий конкурс,- защищался мальчик.
- Пройдешь.
Под руководством родственницы он сделал несколько публикаций, выдержал вступительные экзамены и был зачислен на факультет.
- Я горжусь тобой,- говорила мама, обнимая свое единственное чадо. Если бы она умела читать мысли! Месяц учебы прошел для парня как в страшном сне. Толя терпеть не мог гуманитарные предметы, из которых состояла программа журфака, и поклялся обязательно осуществить свою мечту. В свободное от учебы время юноша наведывался в военные училища, узнавая о правилах приема и забирая многочисленную рекламную литературу, в изобилии имеющуюся в каждом вузе. Он узнал, что артиллерийское училище в этом году не добрало желающих на один из факультетов, и это не прибавило радости. Ох, если бы его мать не была так непреклонна и не зациклилась бы на блате при поступлении! Однако Анатолий понимал: говорить с ней на эту тему сейчас – только расстраивать. Она все равно не разрешит бросить журналистику. От полного отчаяния спасло сообщение, сделанное деканом: в университете есть военная кафедра, окончившие ее получают звание лейтенанта запаса и при желании могут продолжать службу. Толик воспрял духом, ближайшие два года мечтая только об одном: пусть время летит как можно быстрее. Однако судьбе было угодно, чтобы этот мальчик полюбил свою профессию. Случилось это так. После второго курса студенты проходили практику в городских газетах. Тетя пристроила племянника к своему знакомому, редактору молодежной многотиражки «Мы». Студенту никогда не нравилась эта газетенка с пустыми, но очень патриотичными и патетичными статьями. Молодые приреченцы ее не читали. Дерзкий юноша не преминул сказать об этом главному. Тот снисходительно усмехнулся:
- Критиковать все мастера. Сенсацию ему подавай! Ты сам ее поищи.
- И поищу,- сказав это, Толик удивился сам себе: уж где – где, а тут он не собирался выкладываться. Парень открыл было рот, собираясь дать отбой, однако передумал и повторил:
- Поищу.
План будущей статьи сложился в уме в одночасье. Тогда, во времена Советского Союза, о таком занятии, как проституция, умалчивали, но она, тем не менее, процветала. Однокурсницы Пенкина вовсю зарабатывали на студентах – иностранцах, оказывая разного рода услуги, а парни посещали два имевшихся в городе притона. За несколько дней, изрядно побегав, Анатолий раздобыл такую информацию, от которой у главного глаза полезли на лоб.
- Классно,- заявил он, прочитав огромную статью.- Жаль, что не пойдет.
- Как это – не пойдет?
- А ты не понимаешь? – мужчина подмигнул ему.- Ты же сам говоришь: этого у нас вроде не может быть. Те, кто у власти, хотят, чтобы о подобном умалчивалось. Неужто ты надеешься, что они разрешат бросить такую бомбу?
- И ничего нельзя сделать? – щеки Пенкина теряли свои краски.
- Ничего. Забудь,- редактор похлопал его по плечу.- А за материал хвалю. Прекрасная вышла бы статейка. Вот только стиль у тебя тяжеленный. Тебе об этом никто не говорил?
Толику стало стыдно. Такого он тоже от себя не ожидал. Главный, заметив его смущение, смягчился:
- Не горюй. Это приходит с опытом. У меня набьешь руку.
Далее Анатолий Сергеевич всегда с удивлением отмечал: в этот момент во мне родился журналист. Сбор информации, почти всегда сопряженный с какими – либо трудностями: то с нежеланием интервьюируемых говорить, то с неприятными неожиданностями – стал вызывать в нем азарт. Через год парень уже не представлял себя на другом поприще. Нерадивый студент стал гордостью университета, публикуясь почти во всех газетах. Мать не могла нарадоваться: статьи ее сына ждали с нетерпением, их любили и с удовольствием читали. Разумеется, после окончания вуза ему предложили работать в самой крупной и солидной газете Приреченска. Стиль молодого дарования тоже со временем отточился. Однажды, переполненный эмоциями, парень взялся за перо, намереваясь подарить городу роман, но вскоре понял: ничего не выйдет. Тяжеловесные синтаксические конструкции словно ждали своего часа, вылетая, как пули, на белый лист. Промучившись полдня, Анатолий сдался, подумав: видимо, литературный дар тоже избирателен. Не каждый поэт может написать хорошую прозу, и не каждый прозаик сочинит великолепные стихи. Что ж, возможно, его удел – статьи. А это тоже немало. Сделав подобные выводы, Пенкин без стеснения делился ими с коллегами, говоря: « Я оставляю вам широкое поле деятельности». Об этом и вспомнила Катя, разговаривая с шефом.
- Давайте вернемся к Хомутову. ВЫ, как я поняла, ему отказали.
- Совершенно верно. И теперь он хочет тебя,- последние два слова были произнесены с кавказским акцентом.
- Очень хочет? – подыграла Зорина.
- Безумно. И как можно скорее. Вот его визитка,- он протянул девушке картонный прямоугольник. – Место и время встречи оговаривайте сами. Можешь дуть к нему прямо сейчас. Я не ревную.
- Давайте попробуем,- журналистка придвинула к себе телефон и принялась набирать номер академика. Через полминуты в трубке раздался приятный бас:
- Слушаю.
- Здравствуйте, Игнат Вадимович,- начала Катя.- С вами говорит журналистка Екатерина Зорина.
- Здравствуйте, здравствуйте,- по голосу было слышно, что собеседник заулыбался.- А я ждал вашего звонка. Значит, товарищ Пенкин вам все уже рассказал. Ну и что? Вы готовы помочь?
- Я готова поговорить на эту тему.
Академик усмехнулся:
- Что же нам мешает встретиться прямо сейчас? Я совершенно свободен. Думаю, ваш начальник не станет вам в этом препятствовать.
- Хорошо. Где?
- Разумеется, у меня дома.
- Как к вам проехать?
Хомутов подробно объяснил, где расположен его дом.
- Буду через полчаса.
- Прекрасно.
- До встречи,- положив трубку на рычаг, Зорина посмотрела на главного.- Ну, я полетела.
Анатолий Сергеевич улыбнулся:
- Вперед. Надеюсь, ты будешь давать мне читать главы. Кстати, мне вроде бы причитается процент. Ты ничего об этом не слышала?
Журналистка махнула рукой:
- Непременно. Но давайте сначала послушаем нашего клиента.
- Абсолютно с тобой согласен. Дуй. Диктофончик не забудь.
- Не забуду.
Выйдя из редакции, девушка села в машину и включила зажигание. К ее удивлению, старушка завелась довольно быстро.
- Ты тоже считаешь, что мы хорошо поработаем? – спросила у нее Катя.
Машина тихо урчала.
- Тогда не глохни на дороге, моя любимая,- Зорина хлопнула по рулю и нажала на газ.
Глава 2
Особняк академика вызывал зависть предпринимателей города. Трехэтажный гигант красовался в самом центре Объездной, поражая глаз причудливым архитектурным стилем. Еще в университете увлекавшаяся историей мировой культуры, Зорина так и не смогла определить, какого направления придерживались строители и хозяин. Впрочем, все органично сочеталось, и возникало желание при малейшей возможности нечто подобное выстроить и себе. Девушка подошла к массивной чугунной двери и нажала кнопку звонка.
- Иду, иду.
Академик предстал перед ней уже через несколько секунд. Высокий, все еще красивый и довольно моложавый, хотя ему вряд ли было меньше семидесяти, с густой шевелюрой, тронутой сединой, великолепным оскалом зубов, не попорченных золотыми коронками, он радушно взял ее руку и поцеловал:
- Вы не поверите, как я вас ждал. Не терпится начать работать. Буду счастлив услышать, что вы испытываете аналогичные чувства.
Зорина рассмеялась:
- Именно аналогичные.
- Прошу в дом. Хорошее место, правда? Когда – то здесь стояла хибарка моих родителей. Я ее малость расширил.
Войдя в просторную прихожую, девушка поразилась количеству картин, висевших на стенах в золоченых рамах.
- Мое хобби,- пояснил Хомутов, перехватив ее взгляд. – Должно же быть у человека увлечение? Надеюсь, у вас не возникнет никаких мыслей, если я скажу вам, что это подлинники?
Журналистка пожала плечами:
- Я не сомневаюсь.
- Прошу в кабинет.
Кабинет ученого был настолько просторным, что сюда поместился бы даже бильярдный стол.
- Садитесь,- он указал ей на мягкое кресло.- Чай, кофе? Может, чего – нибудь покрепче?
- Спасибо,- с благодарностью ответила замерзшая корреспондентка.- Чаю.
Игнат Вадимович взял в руки электрический чайник:
- Только вскипел. Вам крепкий? Впрочем, у меня есть и в пакетиках.
- Давайте.
Смакуя душистый напиток, девушка обратила внимание на фотографии, стоявшие на маленьком книжном шкафчике. С черно – белого снимка на нее смотрела молодая красивая блондинка.
- Моя жена Инна,- заметил академик. – Это – моя дочь Машенька,- он ткнул пальцем в огромную цветную фотографию, тоже в черной рамке. А это мой друг Саша и мои аспиранты Кирилл и Марина. Никого из них уже нет на этом свете. Все талантливые, красивые люди, жить бы да радоваться,- он взял Катю за руку.- Скажите, меня никто не называет за глаза черным профессором?
Девушка удивленно взглянула на него:
- Почему?
- Женщина, рядом с которой умирают мужчины, слывет черной вдовой,- пояснил Хомутов.- Вероятно, я тоже отношусь к тем, кто негативно влияет на окружающих. Сначала – мой лучший друг Александр, с которым я учился в институте и поступил в аспирантуру. Мы оба стояли у истоков методики лечения, признанной теперь во всем мире. Но судьбе было угодно оставить меня без помощника. В двадцать три года Саша заработал два микроинсульта, на которые не обращал внимания: увлеченный человек, сами понимаете. Третий ударил изо всей силы, лишив его жизни, - Хомутов достал из кармана платок и поднес к глазам.- Потом я потерял жену. Она тоже училась с нами и помогала с разработками. Инна умерла от родов. Мои коллеги- гинекологи были не в состоянии остановить кровотечение. Супруга не оказалась последней в этом страшном списке. Через пять лет двое аспирантов, талантливейших молодых людей, пропали без вести.
Катя затаила дыхание:
- Как это случилось?
- Я думаю, ограбление,- Игнат Вадимович развел руками.- В тот день мы втроем получили премии от института. Тогда не было спонсорства. И на эти деньги мы должны были сами купить препараты, необходимые нам. Мы решили, что Кирилл и Марина, получив премии, подъедут ко мне. Так они и поступили. Втроем мы составили список нужных нам лекарств,- он сделал паузу.- Их машину нашли в лесу, в пяти километрах отсюда. Кирилл и Марина как в воду канули. Больше их никто не видел живыми, как, впрочем, и мертвыми.
Девушка наморщила лоб:
- Они не могли сбежать?
Лицо академика побелело:
- Вы сами не знаете, что говорите,- он ударил кулаком по столу.- Это были честнейшие люди!
В Кате проснулся профессиональный интерес:
- Какие же версии выдвигали в прокуратуре?
Хомутов махнул рукой:
- Я же сказал, ограбление.
- И никого не привлекали?
- Они никого не нашли.
Журналистка подалась вперед:
- Вероятно, они подозревали, что это сделал кто – то из близкого окружения. Кто – то заставил их выйти из машины. Согласитесь, в то время обстановка была далеко не такой криминальной. Правда, на Объездной еще не понастроили домов, однако она и тогда не славилась своей безлюдностью. Ведь только по ней можно выехать из города. К тому же до недавнего момента метрах в пятистах от происшествия находился пост ГАИ.
Собеседник наморщил лоб:
- Не понимаю, куда вы клоните.
- Никто не решился бы направлять на них оружие. Подобное место не предполагает минимум свидетелей, - заметила Катя.- Они остановились и вышли, потому что не могли этого не сделать. Неужели доблестная милиция ничего не нашла?
Академик поправил шевелюру:
- Дело было зимой. Это случилось ночью, а к утру все занесло снегом. Если там и были какие – то следы…
- Понятно, - Зорина замолчала, подумав о том, что она отнимает время у своего клиента и, между прочим, теряет свое. – А дочь?
- После исчезновения аспирантов мне стало невыносимо жить в этом доме,- Игнат Вадимович жадно отхлебнул из кружки,- я переехал в квартиру на Ленина. Прекрасные комнаты. Хорошие соседи, кстати, мои коллеги. Никто и подумать не мог о том, что случится, - он тяжело задышал.- Маше было восемнадцать. Она пошла по моим стопам и училась в медицинском. Тот подонок, сын профессора Видова, учился с ней на одном курсе. Они дружили, ходили в кино, в кафе. Парень не раз делал ей предложение. Но моя девочка отказывала. Нельзя сказать, чтобы он ей не нравился. Просто сейчас Машенька хотела посвятить себя учебе. И он не простил ей очередного отказа,- Хомутов замолчал.
Катя дотронулась до его руки:
- Если вам трудно…
- Нет, нет,- он выдавил из себя жалкую улыбку.- Вы должны знать обо мне все. Однажды он подстерег ее на лестнице, заманил к себе в квартиру, надругался и задушил. В тот день я вернулся домой поздно. Стал искать Машеньку… стал звонить знакомым,- академик снова поднес к глазам платок. – Наутро сообщил в милицию. Они нашли ее только через три дня. Негодяй ждал удобного случая избавиться от трупа и прятал его на балконе. Январские морозы препятствовали разложению. Подлец! – Хомутов всхлипнул. – НО ему отлились ее слезы. В тюрьме не любят насильников. Он покончил с собой через два года.
- А его родители?
Игнат Вадимович поморщился:
- Профессор Видов свернул научную деятельность и уехал. Сынок лишил его возможности стать мировой знаменитостью. Во всяком случае, я больше о нем не слышал.
А ведь он тоже был блестящим ученым.
Журналистка виновато посмотрела на собеседника:
- Извините. Я и не подозревала, какую тему затрагиваю. Сколько же вам пришлось пережить!
- Спасибо, что вы это понимаете,- академик благодарно улыбнулся ей. – Еще чаю?
- Не откажусь.
Он тяжело поднялся с кресла:
- Пойду угощу вас другим сортом варенья. Это мое фирменное блюдо.
Принеся гостье клубничного варенья в хрустальной вазочке, Хомутов заметил:
- О деле мы так еще и не поговорили. Я вам не объяснил, что я хочу и почему выбор пал на вас,- академик взял в руки пакетик чая.- Мне нужна хорошая книга. Если бы я желал ознакомить жителей нашего города со своей биографией, можно было бы подредактировать то, что уже имеется, скажем, статьи вашего Анатолия Сергеевича. Однако подобное меня уже не устраивает. В наши дни нет проблем к доступу информации. Скупые сведения обо мне может выдать и Интернет. Понимаете, к чему я клоню? Мы должны написать так, чтобы эту книгу хотелось читать, и не только взрослым. Поверьте, в моей жизни было много интересного. Чего стоят знакомства с мировыми знаменитостями! Пенкин не смог бы выполнить мое желание. Вы – другое дело. Я читал ваши детективы, признаюсь, с огромным интересом, хотя никогда не являлся поклонником этого жанра. Ну, что вы скажете?
Катя поставила чашку на стол:
- Я согласна.
- Ну, тогда по рукам,- он потянулся к бутылке с вермутом, стоявшей на журнальном столике.- Я видел, как вы с недоумением смотрели на рюмку. Вот теперь она пригодилась. Предлагаю выпить за сотрудничество.
- Я за рулем.
- Ерунда,- отмахнулся Игнат Вадимович.- Капля спиртного не повредит. Впрочем, если что… На визитке номер моего мобильного. Стоит мне позвонить куда следует – и гибдедешники вас не тронут.
Зорина не стала отказываться: она любила вермут.
- Но только капельку.
- Понятное дело,- он поднял рюмку.- Пусть наша совместная работа будет плодотворной.
Глава 3.
Покинув гостеприимный дом нового знакомого, журналистка села в машину и набрала номер мужа. Металлический голос сообщил, что абонент временно недоступен. Девушка недовольно бросила мобильный на переднее сиденье.
- Вот черт, я и забыла.
Сегодня утром Костик говорил ей о совещании. Конечно, он сейчас там и неизвестно когда освободится. А ей было необходимо увидеть его. Рассказанное академиком тяжелой гирей висело на душе. Страшные события в жизни этого человека не казались девушке простым совпадением.
- Поехать, что ли, к Игорьку?
Кто – то должен был разрешить ее сомнения. Почему бы не следователь прокуратуры?
Решено! Зорина включила зажигание.
------------------------------------
Катя застала Мамонтова в коридоре. Размахивая руками, он что - то доказывал стоящему рядом парню. Журналистка потянула его за рукав:
- Привет. Надо поговорить.
Увидев ее, он расплылся в улыбке:
- Катюха! Ты откуда?
- Сейчас узнаешь,- она оглянулась по сторонам.- Пойдем к тебе в кабинет?
Следователь обнял ее за плечи:
- Пойдем. Рома, потом поговорим.
Его собеседник лукаво подмигнул:
- С такой красавицей и я не прочь посекретничать.
Мамонтов изобразил испуг:
- А вот этого не советую. ЕЕ муж – Костик Скворцов.
Молодой человек с любопытством посмотрел на девушку:
- Следовательно, перед нами сама Зорина. То – то, смотрю, лицо знакомое! Какие люди посетили наш скромный приют! Кстати, мое имя – Роман. Если вам понадобятся сюжеты для книг – милости прошу… - он галантно поклонился.
- Иди уже,- Игорь легонько толкнул его в спину.- Будешь нужен – позовем, однако не обольщайся. У Катьки с ментами самое тесное сотрудничество, закрепленное, между прочим, штампом в паспорте.
- Понял,- Роман послал журналистке воздушный поцелуй.- С операми лучше не связываться. Прощайте, фея детективного жанра.
- Уф,- выдохнул Игорь, глядя на удаляющегося коллегу.- Еще один твой неожиданный приход – и мой кабинет возьмут штурмом,- он взял Катю за руку. – Идем.
----------------------------------------
В кабинете Игоря было просторно и светло. Зорина примостилась на мягком диване:
- Хорошо тут у тебя! Не то что у Кости! Правда, до хомутовских хором далеко.
- До каких? – не понял следователь.
- Сегодня я была в гостях у Хомутова,- пояснила журналистка. – Слыхал о таком?
- Об академике?
- Точно.
Мамонтов усмехнулся:
- Кто ж его не знает! Пишешь о нем статью?
- Бери выше. Книгу.
- Ну, вы даете! – Игорь даже привстал со стула.- Он хочет быть главным героем твоего очередного детектива?
Журналистка махнула рукой:
- Отнюдь. Он рассчитывает на бестселлер, но в другом жанре. Моя задача – сделать из его биографии конфетку.
- Сочувствую,- следователь наморщил нос.- Никогда бы не связался с учеными. По – моему, они все того,- мужчина покрутил пальцем у виска. – Ну, хватит о нем. Ты же не пришла ко мне для того, чтобы поговорить о Хомутове?
- Ошибаешься.
Собеседник рассмеялся:
- Но я ничего не понимаю в медицине.
- Речь не об этом,- Катя наклонилась вперед. – Игорь, ты слышал когда – нибудь о трагических событиях в его жизни?
Мамонтов почесал затылок:
- Знаю о жене и дочери.
- Это не все,- Зорина вкратце пересказала то, о чем говорил академик. Следователь удивленно уставился на нее:
- Ну и ну! Вот так история! Предложи ему написать детектив.
- А если серьезно?
- То есть ты хочешь заняться расследованием?
- Это желание будет преследовать меня,- заметила Катя. – Ты сам посуди: слишком много трагических случайностей. Правдоподобно выглядит только смерть жены.
- А смерть друга ты случайной не считаешь? – поинтересовался Игорь. – Хотелось бы узнать почему. Насколько я понял, он скончался от инсульта. Что ж, возраст сердечно – сосудистых заболеваний уже давно помолодел. Кстати, если ты помнишь, в то время вскрывали каждого, а к результатам вскрытия относились очень серьезно.
- Где орудуют медики, там нельзя полагаться на результаты,- парировала Зорина. – Сейчас люди, имеющие к этой области самое отдаленное отношение, знают, как при помощи определенных лекарств добиться того или иного эффекта. А уж если врач задумал совершить убийство… Согласись, у него куда больше шансов выйти из воды сухим.
Мамонтов пристально посмотрел ей в глаза:
- И какие ты сделала выводы?
- Кто – то из его коллег медиков сознательно вредил ему на протяжении всей его жизни, желая, вероятно, одного: чтобы этот человек опустил руки,- вздохнула девушка. – Тебе так не кажется?
Игорь пожал плечами:
- А смысл?
- Предположений может быть масса,- заметила журналистка. – Например, несчастная любовь и зависть к счастливому сопернику. Я видела фотопортрет жены Хомутова. Она просто идеально красива даже по строгим голливудским меркам. Кроме того, мы не раз сталкивались с подобными случаями. Когда женщина умирает от родов, гнев любивших ее людей обрушивается на мужа.
- Тогда смерть друга тоже случайность,- бросил Игорь. – Он ведь умер раньше нее.
- Об этом я не подумала,- кивнула Катя. – Ладно, оставим их, давай поговорим об аспирантах. Ты можешь представить, чтобы два человека ни с того ни с сего вышли из машины на пятом километре Приреченского шоссе и бесследно исчезли?
Собеседник пожал плечами:
- Подобное встречается сплошь и рядом.
- Это в наше время,- возразила Катя. – Сорок лет назад люди и представить такое не могли. Нет, разумеется, где – то встречалось нечто похожее, но, согласись, не на дороге, по которой постоянно снуют машины. Кроме того, до поста ГАИ рукой подать. В общем, девяностодевятипроцентная вероятность быть увиденным и услышанным. Как случилось, что мужчина и женщина просто растворились в воздухе, не оставив следов?
Мамонтов постучал пальцем по лбу:
- Вот тут ты права. И я понял, как тебе помочь,- он снял трубку и набрал номер. – Кузьмич? Привет, это я. Слушай, с кем можно пообщаться насчет дела сорокалетней давности? Кто, ты говоришь? Он еще жив? Диктуй координаты.
Сделав записи на листке бумаги, следователь протянул его Кате:
- Тебе повезло. Лучший сыщик тех лет Федор Григорьевич Иваненко жив, здоров и довольно бодр для своих восьмидесяти. Здесь его телефоны.
Зорина улыбнулась:
- Ты настоящий друг.
Игорь мечтательно посмотрел на нее:
- Жаль, что мы нескоро увидимся. О результатах расследования ты, конечно, будешь докладывать Костику.
- Тебя я тоже не забуду,- журналистка поднялась со стула.
- Может, кофейку? – спохватился Мамонтов.
- Спасибо, не надо. Наш дорогой академик чем меня только не поил.
- Понимаю,- мужчина потер руки. – Ох, чую, не биографией ты будешь заниматься.
- А чем? – удивилась гостья.
- Нас ждет очередной детективный роман,- следователь похлопал ее по плечу. – Подкинь такую идейку своему дедуле. Он же хотел бестселлер.
- Балабол,- Зорина ласково взъерошила ему волосы. – Пока.
- Без прощального поцелуя,- констатировал Мамонтов. – Вот награда за труды.
- Обойдешься.
За Катей закрылась дверь. Несколько секунд после ее ухода мужчина мечтательно улыбался:
- Хороша, чертовка. Вот повезло Скворцову!
Глава 4
Федор Григорьевич Иваненко, когда – то старший следователь прокуратуры, безумно любил свою работу и прекрасно справлялся с ней. Старика отправили на заслуженный отдых, когда его глаза отказались видеть, а мозги – запоминать происходящее во всех деталях. Однако с прошлым он окончательно не порвал, постоянно принимая участие во всех праздниках и юбилеях и читая лекции курсантам Школы милиции. Разумеется, бывший следователь обрадовался Катиному звонку, как ребенок.
- Я с удовольствием поговорю с вами, милая барышня. Сможете подъехать ко мне на дачу? Нам никто не помешает.
Зорина дала согласие.
------------------------------------
Разумеется, дача бывшего следователя была далеко не такой шикарной, как академика Хомутова. Маленький участок, небольшой одноэтажный домик с разбитым чердачным окном навевали мысли о скудной пенсии.
- Ожидали увидеть нечто вроде фазенды? – словно прочитав ее мысли, усмехнулся вышедший навстречу пожилой мужчина в пыжиковой шапке – ушанке.- Извините. Каюсь: в свое время взяток не брал. Впрочем, мне хватает и этого. Когда в моей двухкомнатной хрущевке собирается гоп – компания из шести внуков, я порой не выдерживаю. Лучшего места для отсидки, по – моему, не найти. Как вы считаете?
Катя улыбнулась:
- ВЫ правы.
- То – то же,- Иваненко распахнул перед гостьей дверь.- Будьте как дома. Прошу без церемоний.
В маленькой гостиной, имевшей из мебели только диван и стол с несколькими стульями, оказалось неожиданно удобно. Федор Григорьевич сбросил с себя куртку:
- Располагайтесь. Чаем напоить?
- Давайте.
Он вышел из комнаты, вернувшись через несколько минут с большой кружкой и блюдцем с вареньем:
- Из алычи. Попробуйте. Жена делает.
- Спасибо.
- Так с чем пожаловали?
Зорина отставила кружку:
- Я узнала, что вы вели дело по исчезновению аспирантов академика Хомутова.
Хозяин бросил на девушку взгляд из – под нависших бровей:
- Ну, вел. И что с этого? Насколько я помню, это дело давно минувших дней.
- Но, как видите, оно меня заинтересовало.
- Чем же? – удивился Иваненко. – Собираетесь писать в газету? Разве больше не о чем?
- Не совсем так.
Журналистка в двух словах объяснила, почему это привлекло ее внимание. Мужчина кивнул:
- Понятно. О чем же вам рассказать?
- Почему дело было закрыто? Что, действительно, ни одной зацепки?
- Ни одной, - развел руками собеседник.- Даже погодка подкачала. Представьте: ночью – сильный ливень, а под утро – снегопад и мороз. Ну, вы понимаете… Если что – то и было…
- Вы ничего не нашли.
- Ничего,- он виновато посмотрел на нее. – Это не давало мне покоя, и я не раз туда возвращался, искал спрятанные трупы. Мы с коллегами перерыли лесок вдоль и поперек. Безрезультатно.
- Значит, вы поддерживаете версию об ограблении на дороге…
Хозяин усмехнулся:
- Естественно. Это была наша единственная версия.
- То есть копать в других направлениях вы не пробовали?
Он поднял брови:
- Почему… Это также ничего не дало. То предположение, что эти ребята сбежали в неизвестном направлении, я отмел. Сумма, конечно, была неплохая, но не более того.
- Подозреваемых не было вовсе?
- Такое, знаете, тоже случается.
Катя наклонилась к нему:
- И вам не показалось странным…
- Показалось, - перебил ее Федор Григорьевич. – В том – то и фокус. По этой дороге и тогда сновало много машин. Вывод напрашивался сам собой: если кто – то собирался провернуть ограбление, то выбрал для преступления неудачное место. Странно, что не нашлись свидетели.
- Более чем,- подтвердила Катя.
- Разумеется, я проверил, - он отхлебнул чая. – Отыскал людей, ехавших по этой дороге приблизительно в интересующее нас время. Одни видели, как бежевая «Волга» направлялась к Залесску, другие – как она уже стояла на обочине. Непосредственных очевидцев разыскать не удалось. Поэтому я сосредоточился на вопросе: кому это в