19:1915.06.2008г.
Кирилл Панин жил на другом конце города, в довольно престижном районе. Девушка без проблем нашла пятиэтажное здание, спрятавшееся за раскидистыми дубами, и, отыскав на табличке у входа в подъезд указатель с нужной квартирой, уверенно стала подниматься по лестнице, остановившись у двери, обитой черным дерматином. Звонок не работал. Зорина постучала по мягкой обивке, не надеясь, что ее услышат. Однако опасения оказались напрасными. Ей открыла женщина лет шестидесяти.
- Вы ко мне?
- Здесь когда – то жил Кирилл Панин?
- Да. А что вам нужно?
- Вы его жена?
- Да.
- Мы можем поговорить?
От журналистки не ускользнуло, как выцветшие глаза хозяйки наполнились надеждой:
- Вы что – то знаете о нем? Проходите.
Зайдя в маленькую прихожую, с клочьями обоев на давно не знавших ремонта стенах, Катя закрыла дверь и, вытащив удостоверение, протянула его хозяйке квартиры:
- Так вы та самая Зорина?
Эта фраза была произнесена с разочарованием. По мнению собеседницы, журналисты не могли ей сообщить ничего нового.
- Мы можем поговорить? – повторила девушка.
- О чем? Вы пришли бередить мне душу?
- Извините.
Женщина прошла в темную столовую, не зажигая света. Зорина без приглашения последовала за ней.
- Я понимаю, как вам тяжело, - произнесла она, наблюдая за хозяйкой, остановившейся у окна, - но я пишу книгу, и мне просто необходимо уточнить кое – какую информацию. Вы же не хотите, чтобы она пошла непроверенной.
- Книга будет о Кирилле?
- Об академике Хомутове.
Женщина пожала плечами:
- Зачем же писать о Кирилле?
- Он был одним из самых талантливых учеников Игната Вадимовича.
Хозяйка нажала на выключатель:
- Садитесь.
Теперь, при свете маленькой лампочки, журналистка смогла разглядеть обстановку комнаты. Такие же обшарпанные, как в прихожей , стены, те же лохмотья обоев, старая, ветхая мебель, готовая развалиться при слабом дуновении ветерка, вековые слои пыли на двух шкафах с книгами… И множество фотографий улыбающегося симпатичного парня… Катя поняла, что попала в святилище. Здесь специально не наводили порядок, стремясь сохранить все в том состоянии, какое было при хозяине.
- А вы, как вдова …
Щеки женщины побелели:
- Я его жена. Никто не видел мужа мертвым.
Поистине ее стойкость и верность супругу все эти годы вызвала уважение.
- Меня зовут Тамара Яковлевна. Так что вы собираетесь писать о муже?
- Как вы познакомились?
Она расслабилась. Разговор перешел на тему, которая была ей приятна.
- Мы учились в одном медицинском, на одном курсе.
- Значит, вы тоже врач?
- Да. Впрочем, неудавшийся.
- Почему?
Тамара Яковлевна усмехнулась:
- После исчезновения мужа я больше не смогла работать. Замучили головные боли. Врачи определили сосудистый криз.
- На что же вы жили?
Панина не удивилась такому вопросу:
- Помогали родители. Да и много мне, одной, надо? Деток – то нам не дал Бог.
- Я слышала, вместе с Викторовой ваш супруг работал над исследованиями в области гепатита С, - заметила Катя. – Думаю, они стоили внимания, раз его переманил единственный в то время в городе занимающийся этими вопросами Хомутов. Наверное, эти исследования были опубликованы. Вам не предлагали деньги?
Панина рассмеялась:
- Как – то раз я подумала, что имею право на гонорары с его научных статей. Я обратилась к Хомутову. Тот обещал походатайствовать, однако дело не сдвинулось с мертвой точки. Меня вызвали на Ученый совет и сказали, что никаких достойных внимания открытий Кирилл не сделал. Все его труды – это плагиат.
- Как плагиат? – не поняла Катя.
- Мне показали статьи моего мужа и некоего профессора Карякина,- продолжала женщина. – Они шли под разными названиями, но писалось в них про одно и то же, причем дословно. До сих пор мороз продирает по коже, когда вспоминаю, как орал на меня Карякин.
- Кирилл был с ним знаком?
Тамара Яковлевна вздохнула:
- Вместе с Мариной они одно время работали у него. Но он специалист по опухолям. Такая болезнь, как гепатит, его никогда не интересовала. И вдруг – бац! Научные достижения.
- То есть он не говорил, что параллельно с аспирантами ведет работу в этой области.
- В том – то и дело.
Катя задумалась:
- А Хомутов?
- Он тоже был в ярости. Если бы не куча народа, он дал бы Карякину по морде. Перед уходом Игнат Вадимович заявил, что не оставит это так. Дескать, он уверен: научные открытия моего мужа каким – то непостижимым образом попали к Карякину, и тот опубликовал их под своей фамилией.
Зорина наморщила лоб:
- Он не думал, как такое могло произойти?
- Не знаю, - Панина поднесла ко лбу тонкую белую руку. – Во всяком случае, я его больше не видела. Он оставил мне номера телефонов, по которым я могла связаться с ним в любое время дня и ночи, если отыщу заметки супруга на интересующую нас тему. Я ничего не нашла. Позвонила ему, чтобы узнать, что делать дальше. Он ответил: «Боюсь, мы проиграли».
- А мать Марины? К ней вы не обращались?
Глаза Тамары Яковлевны превратились в две синие льдинки:
- При чем здесь эта бездарность Викторова? Не хочу слышать о ней. Ее вы тоже сделали персонажем своей книги?
Катя кивнула.
- Вам посоветовал Хомутов?- не дожидаясь ответа, Панина проговорила:
- Эта тварь спала со всеми в институте. В том числе и с Хомутовым. Ее мамаша думала: вот подцепили жениха. Однако Игнат Вадимович отказался жениться. Чтобы избежать скандала, ей подсунули этого замухрышку со смешной фамилией Костыль.
- Костыря, вы хотите сказать?
- Какая разница.
-А кто подсунул, вы знаете?
- Никогда не интересовалась,- Тамара Яковлевна гордо выпрямилась. – Я всегда была выше сплетен, тем более касающихся этой вертихвостки.
Все в ее поведении говорило о том, что Викторову она не любила. Что же могло произойти между этими двумя женщинами, единственным связующим звеном которых был Кирилл Панин?
- Извините за мою нескромность,- осторожно сказала Зорина. – А как ваш супруг относился к своей коллеге Марине?
Женщина побледнела, тонкие губы сжались в узкую полоску.
- Мы с ним о ней не говорили.
- Никогда?
- Никогда. Кроме того, я больше не хочу о ней слышать. Что вас еще интересует?
Журналистка поняла: это конец разговора.
- Спасибо вам.
Тамара Яковлевна поправила рукой и без того гладкую прическу.
- Уже уходите?
- К сожалению, мне пора.
- Понимаю. О Викторовой я бы на вашем месте не писала.
Катя улыбнулась:
- Я человек подневольный. А дергает за ниточки Игнат Вадимович.
- Передавайте ему привет,- Панина вышла с гостьей в прихожую и открыла дверь. – В следующий раз предупреждайте о своем приходе.
Журналистка кивнула и торопливо сбежала по лестнице.
Выйдя на улицу, девушка пожалела, что не захватила фонарик. Серые фонарные столбы окружали ее со всех сторон, но ни один не горел то ли из- за очередной аварии на электролинии, то ли из – за проделок мальчишек. Стоявшая почти рядом с домом «Жигули» казалась бесформенной черной грудой.
- Вот черт!
Высокий каблук ее сапожек попал в какую – то выбоину. Журналистка на мгновение остановилась, чтобы посмотреть, не сломался ли супинатор.
- Слава Богу! – она облегченно вздохнула, увидев все в целости и сохранности, и, достав из кармана пальто ключи от машины, открыла дверцу и уселась за руль.
- А это что еще такое?
Старенькая подружка не желала заводиться.
- Этого мне только не хватало! Ну, давай же, давай!
Слыша въедливый звук работающего вхолостую стартера, она впала в отчаяние.
- Придется беспокоить Костика.
Журналистка открыла сумочку и принялась набирать телефон мужа.
- Абонент временно недоступен. Перезвоните, пожалуйста, попозже,- сообщил ей металлический голос.
- Вот это я влипла!
Оставался один выход – выйти на шоссе и попробовать тормознуть машину с добрым дядей, который возьмет ее на буксир и дотащит до первого автосервиса. Тяжело вздохнув, девушка покинула теплый салон и направилась к дороге. Вдруг она вздрогнула и остановилась:
- Кто здесь?
Ее лоб покрылся большими каплями пота. Кто – то тихо крался за ней. Катя откинула выбившуюся прядь волос и стала вглядываться в темноту.
- Может, показалось?
Махнув рукой, она снова зашагала к спасительным огням, на ходу успокаивая себя. Войдя в арку, разделяющую два больших дома, журналистка поняла: она не ошиблась насчет тайного преследователя. Черная тень на мгновение мелькнула перед глазами и скрылась за деревьями. Ей стало по - настоящему страшно. Приглушенно вскрикнув, Зорина побежала так быстро, как позволяли ей сапоги на высоких каблуках, заставляя себя не оглядываться. Кто – то невидимый тоже прибавил шаг, и ей казалось: она слышит его тяжелое дыхание. Сейчас он догонит ее и… Неизвестно откуда взявшаяся белая «Волга» резко затормозила. Поскользнувшись, Катя чуть не упала под колеса, вовремя уцепившись за капот.
- С ума сошли, девушка?
Высокий черноволосый мужчина открыл переднюю дверцу:
- Решили покончить жизнь самоубийством?
Журналистка готова была броситься ему на шею.
- Спасибо вам!
- За что?
Она сбивчиво объяснила, что с ее машиной случилась неприятность.
- Я решила выйти на шоссе и просить помощи. Кто – то шел за мной следом.
- Я никого не видел.
Водитель окинул ее недоверчивым взглядом, принюхиваясь.
- Вы мне не верите, - Зорина подошла к нему поближе. – Я не пьяна. Я говорю правду.
Он смягчился, увидев на ее ресницах выступившие слезы.
- Где я мог вас встречать?
- Я Екатерина Зорина.
- Как, сама Зорина? Как же вы здесь оказались?
С ее лица начала сходить бледность:
- Залетела в эти края по работе – и вот….
Он коснулся ее локтя:
- Залезайте в машину. Сейчас мы подъедем к вашей «Жигули» и посмотрим, что случилось.
- Я вам очень благодарна.
Через несколько минут «Волга» сорвалась с места.
----------------------------------
- Черт знает что такое, - хмуро проговорил новый знакомый, представившийся Олегом. – Знаете, я начинаю верить вашим рассказам. Кто – то перерезал вам бензопровод. Глядите, какая лужа! Хорошо еще, никто спичку или окурок не бросил.
- Что же делать? – Катя с отчаянием посмотрела на мужчину. – Мобильный мужа не отвечает.
- Без проблем. Я дотяну вас на буксире, - он открыл багажник и достал трос. – Куда прикажете?
- Мне очень неудобно.
Олег махнул рукой:
- Бросьте! Не вы ли проповедуете с экрана телевизора о человеколюбии!
Она рассмеялась:
- Точно! Тогда на Маршала Жукова.
Глава 8
К приходу Кости Катя разогрела ужин, вымылась и мирно лежала на диване. Румяный с мороза, он поцеловал жену в щеку.
- Как прошел день?
- Нормально.
Она решила не ставить супруга в известность о своих похождениях. Скворцов давно выражал неудовольствие ее журналистскими расследованиями, и сейчас, узнав о происшествии, запер бы жену на замок. Этого она никак не могла допустить.
- Просто прекрасно.
- Чем занималась? Навещала своего нового клиента Хомутова?
- Ты поразительно догадлив.
- И когда же выйдет шедевр мемуарной литературы?
Она усмехнулась:
-Ты меня знаешь. Как только, так сразу.
- Наши уже ждут, - он обнял ее за плечи. – Все только удивляются, как ты решилась изменить детективному жанру.
Катя облегченно вздохнула. Игорь Мамонтов сдержал слово и ничего не рассказал Косте.
- Я хочу попробовать написать в другом жанре, – пояснила она. – Вдруг понравится больше?
- Ой ли? – Скворцов засмеялся. – Голову даю на отсечение: парочка криминальных рож у тебя найдется.
- Я еще не думала.
- Прекрасно. И не думай. Что у нас на ужин?
Зорина обрадовалась возможности сменить тему.
- Твои любимые голубцы, - ответила она, поднимаясь с дивана.
Глава 9
Рано утром, проводив мужа и пообещав быть осторожной ( недоверчивый Константин на всякий случай напутствовал супругу), девушка села за компьютер, решив приступить к работе над книгой, однако ее мысли возвращались к расследованию. Катя взяла листок бумаги, карандаш и принялась чертить понятные только ей оной схемы, с неудовольствием отмечая, что за несколько дней она не только не получила ответы на возникшие вопросы, а еще более запуталась в некоторых фактах. Дело все больше усложнялось. Марина Викторова, по словам жены Кирилла Панина, оказалась ветреной особой и, вполне возможно, не такой талантливой, как она себе нарисовала. С другой стороны, ее поведение никак не объясняло нелюбовь к ней Тамары Яковлевны Паниной. Такие неприязненные отношения мотивировались только одним: Кирилл тоже состоял в любовниках этой дамы. Журналистка написала на листке: « Панин – Викторова – любовники? Проверить». Впрочем, что ей это даст? Выведет на жену Панина как возможную убийцу с мотивом? Да, хотя бы так. Разговор с Костырей также ничего не прояснил. Разумеется, ни о какой неземной любви между ним и Мариной не может быть и речи, особенно если прислушаться к объяснениям той же Паниной. Но кто так вовремя подсунул Викторовой этого деревенского парня? Почему она согласилась выйти за него замуж? Не является ли он кандидатом в убийцы? Стоп! Журналистка отложила карандаш и поправила волосы. А мотив? С чего это ему убивать свою невесту? Может быть, она что – нибудь обещала и отказалась выполнять в последний момент, и поэтому он счел нужным получить свое вот таким образом, забрав деньги? А отношения между Викторовой и Хомутовым? Это еще что такое? Причастен ли к ее исчезновению сам академик? Нет, вряд ли. Ее рука снова потянулась к карандашу. У него алиби. Проводив гостей, Игнат Вадимович не отлучался из дома. Да и зачем ему сводить счеты со своими коллегами, которые послужили бы ему верой и правдой. А послужили бы? О Марине Викторовой она уже услышала мнение из уст Паниной. Похоже, девушка брала не головой. А что касается Кирилла? Как его открытия в области гепатита С полностью совпали с работами профессора Карякина? Катя развела руками и тихо сказала:
- Вот так задачка со множеством неизвестных!
Она чувствовала: предстояла огромная работа. В этом деле Хомутов ей не помощник. Он обязательно умолчит о том, что ее интересует (скажем, о его отношениях с Викторовой) и направит ее по ложному пути. А сейчас она на правильном, и это доказывает вчерашнее происшествие. Однако кому понадобилось гнаться за ней и портить ее машину? На данный момент у нее тоже не было ответа.
Глава 10
Несмотря на нежелание разговаривать с академиком, Зорина позвонила ему, назначив встречу на послеобеденное время.
- Жду с нетерпением, - бросил в трубку Хомутов и отключился. Катя посмотрела на часы, подумав: если она хочет поспеть домой засветло, надо выезжать. До рандеву с Игнатом Вадимовичем нужно было вызвать мастера из автосервиса и пристроить многострадальную «Жулечку». Девушка встала с дивана и направилась к тумбочке, в недрах которой находили свой приют всевозможные визитные карточки, любовно рассортированные хозяйкой по одному понятному лишь ей признаку. Карточку автослесаря, вот уже несколько лет продлевающего жизнь старой машине, она нашла без труда и уже через секунду набирала его номер:
- Привет, Вовка!
Он сразу узнал свою постоянную клиентку:
- Привет, Катюха! Никак наша любимица опять приболела?
Журналистка рассмеялась:
- Именно так. Причем врач требуется немедленно.
Владимир присвистнул:
- В каком она сейчас состоянии? Своим ходом сумеет добраться?
- Ни в коем случае. Ей потребуется серьезная операция.
Автослесарь заинтересовался:
- Случилось что – нибудь?
- Кто – то перерезал бензопровод.
Знакомый вздохнул:
- И ты не знаешь кто?
- Сначала я пристрою мою подругу в хорошие руки.
- И то верно. Полчасика подождешь? Как раз освободится необходимый транспорт.
Зорина улыбнулась:
- Разумеется.
- Тогда до встречи.
----------------------------------------
Верный своему слову, Владимир, подъехав через полчаса, забрал «Жигули».
- Сразу не скажу, сколько времени потребует такая поломка, - объяснил он Кате на прощанье. – Но обязательно позвоню.
Зорина чмокнула его в щеку и побежала на автобусную остановку.
Глава 11
- Так вы были у жены Кирилла Панина?
Хомутов, развалившись в кресле, пил кофе маленькими глотками.
- Да.
- Представляю, что наговорила вам эта истеричная особа, - он пристально посмотрел на собеседницу, ожидая признания.
Катя выдержала взгляд:
- Ничего особенного.
- Неужели? – он недобро усмехнулся. – Извините, но не верю. Дама уже давно существует на свете со сдвинутой крышей. Такую супругу мог вытерпеть только Кирилл, - Игнат Вадимович засунул в рот кусочек овсяного печенья. – Да и тот иногда позволял себе расслабиться. Только не говорите, что она смолчала о Викторовой. Не вы первая удостоились чести быть принятой этой женщиной. В свое время она пыталась нажиться на гибели мужа.
- Каким же образом?
- Да очень простым, - Хомутов откашлялся и продолжил: - Это в наше время никого не удивишь криминалом. Однако если мы перенесемся на сорок лет назад, в спокойное совдеповское прошлое, то поймем: случай с моими аспирантами – из ряда вон выходящий. Впрочем, при возможности поднимите подшивку газет за шестьдесят шестой год. Понимаете, куда я веду? Скромная женщина, несостоявшийся врач вдруг привлекла всеобще внимание, сделавшись героиней массы репортажей и статей. Согласитесь, хоть какая, но все же слава. Я с удивлением заметил, что дама, которую все считали недалекой, великолепно себя, как сейчас выражаются, пиарит. Но не буду многословным. Вы поймете, что я прав, прочитав статьи. От себя лишь добавлю: я давно заметил такую закономерность: дураки умеют заставить работать на себя тех, кто считает себя намного умней. В течение нескольких лет Тамарочка подкидывала вашей братии различные версии случившегося, одной из которых стала фантазия на тему « Эта гулящая Викторова». Я думаю, Панина в конце концов сама поверила в свои бредни. Во всяком случае, до сих пор при встрече с журналистами она рассказывает о нашем романе с Викторовой.
Катя взглянула на академика:
- А это неправда?
Игнат Вадимович поморщился:
- Я до сих пор люблю одну женщину – свою покойную жену. У постели умирающей я дал слово хранить ей верность. Я понимаю, в это трудно поверить. Мужчин всегда рассматривают как существо полигамных. Однако мне многолетнее воздержание не стоило труда. Возможно, это и есть настоящая любовь, как вы считаете? Не об этом ли писал Куприн в «Гранатовом браслете»?
Зорина пожала плечами:
- Мне хочется сказать «да», но как журналист, я обязана верить не словам, а фактам.
- И факты у вас будут!- Хомутов встал с кресла и, подойдя к письменному столу, что – то написал на листке бумаги.
- Моя симпатия к вам столь велика, - заметил он, бросив написанное ей на колени, - что я постоянно думаю, как помочь вам собрать побольше сведений для книги. Мне уже понятно, как вы напишете обо мне. Вы правы. Без эротики и криминала мы вряд ли сможем рассчитывать на обширную аудиторию. А вот событие с Викторовой и Паниным действительно сделает бестселлер из сухого биографического источника.
Катя поднесла листок к глазам:
- Здесь чьи – то адрес и телефон.
- Совершенно верно, - он усмехнулся, - после вашего ухода я стал обзванивать коллег. Представьте, они сообщили мне интересную информацию: тетушка Марины жива и здорова. Остается надеяться, что старческий маразм поразил не все клетки головного мозга. Улавливаете, куда я клоню?
Катя почувствовала, как вспотели ладони.
- Вы хотите, чтобы я поговорила с ней?
- Конечно. И как можно скорее.
Девушка с удивлением посмотрела на академика:
- К чему такая спешка?
Хомутов на мгновение смутился, но взял себя в руки:
- Самому не терпится увидеть наше с вами произведение, - расхохотался он. Его смех показался Зориной несколько натянутым. – Если желаете – отправляйтесь прямо сейчас, а диктофончик оставьте. Соображаете зачем?
Журналистка развела руками.
- Сегодня мы с вами не продвинулись ни на шаг, - пояснил ей Игнат Вадимович. – Поскольку главный герой вашей книжки все- таки я, позвольте наговорить на диктофон без вас.
Его горячее желание помочь вызвало улыбку:
- Хорошо, - согласилась Катя.
- Жду вас завтра к четырем. Приедете?
- Обязательно.
Глава 12
Тетя Марины Викторовой, родная сестра ее матери, проживала в однокомнатной квартире почти в центре города. Найти ее не составило труда. Журналистка долго звонила в крашенную коричневой краской деревянную дверь, однако за стеной не было слышно ни звука.
- Кто вы?
Катя вздрогнула и обернулась. Поднимавшаяся по лестнице пожилая женщина с интересом смотрела на нее.
- Я по делу. Здесь живет Веретенникова Полина Тимофеевна?
- Здесь, - незнакомка поправила платок. – А вы по какому делу? Если не секрет?
- Я не обязана докладывать, - Зорина снова протянула руку к звонку.
- Не сердитесь, - казалось, женщина смягчилась. – Понимаете, Полина уже много лет живет одна. Мы всем подъездом взяли над ней шефство. Кто в магазин сходит, кто на рынок сбегает, кто просто посидит. Денег при этом не берем – грех. Нас вот что беспокоит: в последнее время у нее крыша сильно двинулась. Стала забывать запирать входную дверь, открывала всем подряд. Красть – то особо у нее нечего, но сейчас, сами знаете, какие люди: за копейку прирежут. Вот мы и убрали звонок.
- НО как же...
- Я живу напротив, - соседка достала ключи и открыла свою квартиру. – Поэтому все время начеку. Когда к ней кто – то приходит, я выхожу на лестничную площадку и спрашиваю, кто и по какому делу, а потом открываю своим ключом. Кстати, люди с чистой совестью всегда признаются, зачем им понадобилась Полина.
- Тогда и я признаюсь, - засмеялась Катя. – Я журналистка Зорина.
Женщина прищурилась:
- С телевидения?
- Да, я веду там свою передачу.
Соседка усмехнулась:
- Только не говорите,будто вы собрались снимать Полину или писать о ней статью.
Катя кивнула:
- Вы правы. Статья будет не о ней.
- Тогда при чем здесь Поля?
- Я буду писать о ее племяннице Марине Викторовой.
- Ее нашли?
- Нет.
Соседка вздохнула:
- Никто не верит, что Маришка осталась в живых. О чем же вы собираетесь писать?
- Перед исчезновением она вместе с коллегой сделала несколько научных открытий.
- С Кириллом?
Зорина почувствовала, что задыхается:
- Вы знали его?
- Его знал весь дом, - она секунду помедлила. – Возможно, я неправильно делаю, да вы узнаете то же самое от других. Марина с матерью жила, ну, с сестрой Полины. Та дежурила в какой – то воинской части – сутки через трое. Словом, почти все время дома. А кровь молодая бурлит. Полина в то время товароведом в магазине работала. Эта должность требует постоянного присутствия. Вот и давала тетка возможность этой парочке в ее отсутствие в квартире поворковать. Маринка сюда как к себе домой шастала. Разумеется, не одна.
- Вы уверены, что ее парнем был Кирилл?
- Она его так называла.
- А жениха своего она тоже демонстрировала?
- Представьте, нет, - соседка провела рукой по лбу. – О нем я услышала от Полины. «Знаешь, говорит, племянница замуж входит.
- За Кирилла? – спрашиваю.
- Нет, - отвечает. – Другого нашла. Простой парень, но ей с ним хорошо. Да и вообще, не мое это дело.
На том разговор и закончился». Так что женишка ее я не видела, - повторила она, жестом приглашая Катю в квартиру. – Сейчас мы Полине позвоним. Ежели она не спит или телевизор не смотрит, то сразу нам откроет. А то может и не услышать. Да вы не расстраивайтесь, - заметив на лице собеседницы огорчение, добавила женщина. – У меня ключи есть. Пообщаетесь вы сегодня с тетей Марины. Кстати, я до сих пор не представилась. Капитолина Антоновна.
- Очень приятно. Большое спасибо.
Разговор с ней заставил журналистку улыбнуться. Девушка подумала: на протяжении всей ее карьеры на пути попадались именно такие люди, добрые, отзывчивые, готовые прийти на помощь.
- Пожалуйста, - Капитолина Антоновна взяла телефонную трубку и набрала номер. – Так я и думала. Не отвечает. Пойдемте со мной.
Ловко открыв дверь квартиры соседки, женщина зашла в прихожую и крикнула:
- Полина, принимай гостей!
Никто не спешил навстречу. Зорина почувствовала, как по спине пробежали мурашки, и инстинктивно отступила назад. Спутница же, напротив, по – хозяйски направилась в комнату.
- Так я и знала! Спит, голубушка! Полина, вставай! К тебе гости! Известная журналистка пожаловала. Хочет побольше узнать о твоей племяннице Марине. Екатерина, пройдите сюда.
Зорина вошла в столовую. На обшарпанном диванчике полулежала сухонькая старушка, возле нее хлопотала Капитолина Антоновна.
- Это и есть наша журналистка Екатерина, - сказала она, поправив соседке волосы. – А это наша тетя Поля.
Девушка пристально посмотрела на родственницу Викторовой, и что – то оборвалось внутри. На сморщенном личике поблескивали выцветшие голубые глаза, невинные и безмятежные, как у ребенка. Их взгляд выражал любопытство, причем детское.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте. Я по поводу Марины Викторовой.
Никаких эмоций! Старушка повернулась к соседке:
- Ты принесла мне сладенького?
Та хлопнула себя по лбу:
- Совсем забыла! Сейчас сбегаю, - пообещала она и, обратившись к Кате, пояснила: - Каждый день приношу ей конфеты. Побудьте с ней, а я в магазин сбегаю. Да вы не расстраивайтесь, - Капитолина Антоновна дотронулась рукой до плеча девушки, - память к ней иногда возвращается. Задавайте свои вопросы. Авось на какой – нибудь да и получите ответ.
Затворив за соседкой дверь, Зорина присела на диван.
- У вас была родная сестра?
- Конечно.
Уверенный кивок головы пробудил в Кате надежду:
- А у нее была дочь Марина?
Тетя Полина захлопала ресницами:
- У кого?
- У вашей сестры?
- Какой сестры?
- Вы же сами сказали: у вас была сестра…
- Да, - снова уверенные интонации.
- У нее были дети?
- У кого?
Зорина вздохнула. Вероятно, к этой женщине периодически возвращалась память, однако ждать этого момента девушка не имела возможности. Поднявшись с дивана, она подошла к шкафу, на котором стояли фотографии. Марину Катя узнала сразу. Ее огромный снимок старушка поставила на самом виду. Зорина взяла его в руки:
- Тетя Полина, а кто это?
Тусклые губы зашевелились:
- Не знаю.
Махнув рукой, Зорина поставила фотографию на место и открыла створку шкафа. Ее собеседница не шевелилась, безучастно наблюдая за гостьей.
- Можно, я полистаю это?
- Что это?
- Наверное, ваши семейные фотографии.
Опять детская, ничего не выражающая улыбка:
- Если вам это интересно… ВЫ уверены, что это действительно мои фотографии?
- Сейчас посмотрим, - Катя решила не показывать снимки. В данный момент старушка была безнадежна.
Толщина альбома оказалась обманчива. Несколько фотографий запечатлели тетю Полю в молодости, давая понять, что женщина была необыкновенно хороша собой и непонятно почему так и не вышла замуж. С остальных снимков улыбались Марина и ее мама.
- А это что еще такое?
К ногам девушки упал белый конверт. Вероятно, старушка хранила здесь не только фотографии. Быстро взглянув на обратный адрес, Зорина дрожащими руками вытащила письмо из конверта и поднесла к глазам. Полине писала ее сестра.
« Здравствуй, моя дорогая! Ты, наверное, очень удивлена, почему я пишу тебе. Ведь мы живем в одном городе и всегда имели возможность пообщаться по телефону. Боюсь, нам придется прервать такое общение на неопределенное время. Вчера приходил наш знакомый телефонный мастер Гена. Я решила пригласить его, чтобы узнать причину шума в трубке. Парень ничего не нашел, но высказал интересное предположение: наш телефон прослушивается. Знаешь, я полностью с ним согласна. Икс способен на все. Дай мне знать, дорогая, получила ли ты мое письмо. Вздумаешь сделать это по телефону, скажи какую – нибудь нейтральную фразу типа « горячая вода идет». Лучше, конечно, напиши. Татьяна».
Второе письмо вызвало у Кати еще больше вопросов. После нескольких общих фраз мать Викторовой писала:
« Вчера приходил Икс. Посидел немного, поболтал с дочкой и свалил, даже чаю не попив. Мариша сказала: это к лучшему. Во всяком случае, он не будет ее использовать как женщину и как ученого, хотя работать с ним дочка не отказывается. Я, конечно, сначала погоревала: ей уже тридцать, а жениха на горизонте все нет. А чем Икс не жених? Правда, Маришка меня отругала, пояснив: жениться он не будет. У него, видите ли, имидж. Будто никто в городе не знает, с кем он имеет дело. Сейчас Икс завел новую пассию, какую – то врачиху из ПК. Дочь говорит: «Мама, мне ее жалко. Ей ничего не светит». А мне жалко дочурку. Ты бы ее видела! Похудела килограммов на пять, под глазами – черные круги. Все – таки нелегко дался ей этот разрыв».
В третьем письме вкратце описывался роман Викторовой и Панина:
« К нам зачастил коллега Мариночки Кирилл. Они с ней одногодки, работают над одной темой. Я вижу, что ему нравится общаться с дочкой и вообще она нравится ему как женщина. Несколько раз Марина просила меня пойти прогуляться. Дай Бог, у них что – нибудь получится».
Читая эти строки, Катя всем сердцем сочувствовала женщинам, особенно матери. Возможно, Марина и знала, что делает, однако надо было сказать родным людям: мой избранник женат. Правда все же вылезла наружу, больно ударив по всем:
« Не везет Мариночке, - изливала душу Татьяна Викторова, - Кирилл, оказывается, женат. Его супруга – настоящая стерва. Однажды она уже приходила к нам, пообещав подстеречь дочь и плеснуть ей в лицо серной кислотой. Знаешь, с нее станется. Кирилл, правда, старался нас всячески успокоить, но я посоветовала им не встречаться. Во всяком случае, пока. Пусть утихнут страсти. Это ее не остановило. Зря он однажды заговорил с ней о разводе. Как ты думаешь, что сейчас делает его женушка? Собирает подписи с целью выселить Марину за проституцию».
Прочитав послание сестры, Полина, вероятно, посоветовала единственно возможный способ – найти Марине жениха, пусть даже самого завалящего, и поскорее выдать ее замуж, на что Татьяна вскоре ответила:
« Последовали твоему совету. Дочурка отправилась на вечер в Дом культуры и там познакомилась с Васей, вскоре заявив мне, что он и есть ее будущий муж. Честно сказать, парень мне не понравился – деревня деревней. Но я уже рукой махнула – ей же с ним жить».
Через несколько дней мнение Марининой матери изменилось:
« Костьми лягу, а этой свадьбы не допущу. Парень молодой, да ушлый, положил глаз на нашу квартиру. Нельзя сказать, что он вообще без жилья. Однако в нашу хату я его пускать не собираюсь. Сейчас он морочит мне голову какими – то левыми заработками, достаточными для покупки кооператива, но я ему не верю. Марина не согласна с моей позицией. Она, видите ли, разглядела в нем интересную личность, они даже беседуют на медицинские темы. Василий тоже собирается поступать в медицинский. Меня подобными разговорами не обманешь. Пусть получит образование, приобретет жилье, а там – с веселым пирком да за свадебку, если оба не передумают. За одно, правда, я благодарна этому прохвосту: подловил он Тамарку Панину с ее подписями и так припугнул, что она прощения просила и давала клятвенные обещания оставить Марину в покое».
В последнем конверте тетя Полина хранила статьи племянницы, посвященные лечению гепатита С и опубликованные, вероятно, в одном из научных журналов. А переписка между сестрами обрывалась. Журналистка пожалела о том, что причину этого ей никогда не узнать: то ли сестры стали общаться по телефону, то ли остальные письма хозяйка квартиры засунула в другое место. Но, как бы то ни было, визитом она осталась довольна.
Торопливые шаги возвестили о приходе Капитолины Антоновны. Румяная с мороза, женщина вбежала в комнату:
- Прошу прощения! Совсем забыла об обеденном перерыве. Пришлось ждать. Не гонять же второй раз! - снимая платок с головы, она по